Быть или не быть

Вторую неделю хожу вокруг Вольтрона. С одной стороны, смотреть сейчас нечего, а в ленте Вольтрон настойчиво рекают, к тому же, новый канон — это всегда прекрасно. Но я сто лет не смотрел "американские мультики", "Аватар" в своем время прошел мимо меня, и меня смущает сам факт. Да и персонажи на первый взгляд не вызывают огромного желания бросить все и начать просмотр...

@темы: red herring, unreliable narrator, двойной черный без сахара

---

Прекрасный, прекрасный Ло *__*

@темы: one piece, двойной черный без сахара, и без молока, darker than black

---

Ох, наткнулся в ВК сегодня... Т__Т

продолжение

@темы: bnha, двойной черный без сахара, и без молока, darker than black

---

Срезанные нити 5-6

С днем рождения, Ло.

Название: Срезанные нити
Пейринг/персонажи: Зоро/Ло, Луффи, Дофламинго, остальные мугивары фоном
Рейтинг: R
Жанр: романтика, hurt/comfort, фантастика, экшн
Размер: миди, пятая и шестая главы ~2,000 каждая
Краткое содержание: Ло, умирающего на планете Хазард, спасает Луффи. Теперь Ло вынужден путешествовать с космопиратами, до тех пор, пока не встанет на ноги.
Предупреждения: нецензурная лексика, UST, AU, нескорое развитие пейринга

1, 2-3, 4

5

Несколько дней прошли в тихой, муторной скуке — пираты то поднимались на корабль, то снова спускались на планету. Фрэнки сменил Нами на вахте, это Ло понял, когда еду ему принес огромный парень, больше похожий на киборга. По крайней мере, в голосе его звучали механические нотки. И черт их разберет, деланные или нет.

— Пр-ривет! — он громыхнул подносом, поставив его на стул рядом с кроватью. — Твой обед, Трафальгар.

— Спасибо.

— Не за что. Пр-рости, др-руг, но вр-ремени у меня нет. Нужно возвр-ращаться на мостик. Высадки на планеты — это всегда так умор-рительно.

Ничего «умор-рительного» в высадках Ло не видел. Опасно, но прибыльно, масса нового материала для исследований, куча работы с наживой в перспективе. Если останешься жив, конечно.

Пару секунд Ло смотрел на нового члена команды с интересом, потом спросил:

— Ты не знаешь, кстати, где моя одежда?

Пока Ло был слаб, ему и в голову не приходило то, что он почти обнажен. Кто-то стянул с него все вещи — и это было логично, не оперировать же бессознательного пациента в обрывках тряпок, пропитанных кровью, — и надел бледно-голубые штаны. Такие выдавали в больницах вместе с верхней частью, похожей на распашонку, но у Ло и ее не было. Что тоже легко объяснялось: раны на груди требовали ежедневного осмотра и перевязок. Любой доктор пренебрег бы стеснительностью, чтобы лишний раз не тревожить больного.

Сейчас же недостаток одежды ощущался остро.

— Не знаю, др-руг, я не в кур-рсах. Думаю, надо спр-росить Чоппер-ра. Но могу пр-редложить тебе кое-что др-ругое. — Он вышел на несколько минут и вернулся со стерильным, запакованным в вакуумированный пакет, комплектом больничной одежды. — Штаны будут кор-роткими, уж больно ты длинный, но в остальном, навер-рное, подойдет.

— Спасибо.

— Сам натянешь или тебе помощь нужна?

Ло уже свободно передвигался по медкаюте, мог самостоятельно обслужить себя и даже подумывал о том, чтобы выйти за ее пределы временного пристанища. Но тут было малюсенькое «но» — сейчас, когда большая часть команды спустилась на планету, его выход из медкаюты могли принять за попытку захвата корабля. Мало ли что придет в голову этим странным пиратам. Поэтому Ло покамест отложил знакомство с «Санни».

— Сам.

— Ну хор-рошо. Тогда я пойду.

У дверей гигант остановился, качнул непропорционально маленькой головой и широко улыбнулся, приподняв темные очки.

— Меня Фр-рэнки зовут, пр-риятно познакомиться.

И вышел, прежде, чем Ло успел представиться в ответ. Хотя, похоже, его и так все знали. То ли по рассказам уже знакомых членов команды, то ли потому что выяснили, кто он. Последний вариант вызывал неприятное ощущение уязвимости.

Больничная форма отлично подошла, если закрыть глаза на то, что штаны заканчивались на три пальца выше щиколоток, а футболка-распашонка была на три размера шире. Пожалуй, в нее поместился бы еще один Ло. Но зато хоть какая-то одежда.

Пару раз его навещал Чоппер, и Ло даже было совестно за то, что часть времени, которое доктор мог потратить на сон, тот проводил с ним. Нашлепки с груди Чоппер убрал на второй день дрейфа на орбите планеты, несколько раз все перепроверив. Дырки, оставленные пулями, затянулись, кожа на их месте была розовой и гладкой. Чоппер неверяще смотрел на результаты сканирования.

— Как такое возможно? — спросил он, нахмурившись. — Конечно, сейчас медицина может многое, но не настолько же. Скорость твоей регенерации поражает.

Ло дернул плечом, не зная, что ответить.

— Пожалуй, еще день под наблюдением, а потом... — Чоппер бормотал чуть слышно, готовя лекарство. — Ты уже почти здоров, но это точно не помешает. И все же, удивительная скорость лечения.

Взгляд доктора, которым тот наградил его перед уходом, был усталым, но очень внимательным. Острым и проникающим под кожу, будто Чоппер мог забраться внутри и посмотреть, что творилось под вытатуированным на груди сердцем. Ло с одной стороны понимал такой интерес — любые аномалии вызывали у ученого любопытство. С другой — ощущать себя аномалией, которую хотят изучить, было не особенно приятно.

Чем больше Ло узнавал Мугивар, тем меньше ему хотелось задерживаться на корабле. К сожалению, конкретно сейчас, на окраине «Сауф Блю» деваться с «Санни» ему было некуда.

* * *

Проснулся он от ощущения, что за ним наблюдают. Неприятное чувство опасности, которое уже несколько дней не напоминало о себе, зудело под кожей.

Ло прислушался, пытаясь определить, кто находится с ним в одной комнате. К слабому запаху лекарств примешивались дух алкоголя и железистая вонь крови.

— Когда ты спишь — расслабляешься. Когда проснулся, но не хочешь выдавать этого — мышцы деревенеют. Тренируйся больше, если хочешь кого-то обмануть.

Ло открыл глаза — на стуле, который уже два дня пустовал, сидел Зоро. Выглядел он... потрепано. Взгляд тут же зацепился за порез на щеке, разбитую губу, скользнул ниже — на едва прикрытом рубашкой торсе виднелись уже потемневшие гематомы. Все они выглядели неопасно, но инстинкт врача требовал, чтобы Ло спросил:

— Маленький доктор осмотрел тебя?

— У Чоппера и так хватает работы, — отмахнулся Зоро, — это всего лишь царапины.

Ло легко поднялся с биокровати, тонкие штаны, больше похожие на пижамные, тихонько зашуршали.

— Какую ерунду ты на себя натянул, — фыркнул Зоро.

— Какую дали, ту и натянул.

— Мда, твою-то от крови никто не потрудился отстирать...

Взгляд Зоро скользнул по распашонке, задержался в вырезе, и сердце Ло зачастило. Вообще-то, ему было плевать, что на нем надето, но сейчас от пристального внимания стало вдруг неуютно. Ло ощутил себя слишком раздетым.

Странные мысли лезли в голову, и он нахмурился. Сказал чуть громче, чем собирался:

— Значит, мою одежду утилизировали?

— Так и есть, рыжая ведьма настояла. Во-первых, верхнюю часть пришлось срезать. А во-вторых, в вещах могли быть чипы слежения или что-то подобное.

Взгляд, которым Зоро наградил его теперь, потяжелел, и Ло вдруг подумалось, что его глаза — как листва дерева, дрожащая на ветру. При полной внешней невозмутимости, глаза Зоро выдавали его эмоции. То темно-зеленые, опасные, миг — и чуть светлее и теплее, внимательные.

— На мне не было никаких чипов.

— Так кто ж знал? Ты был без сознания, а желающих ковыряться в твоих окровавленных шмотках не было. Извини, но мы не доверяем всем, кого подбираем.

Ло стало любопытно, но вместо того, чтобы задать интересующий вопрос, он сказал:

— Дай мне осмотреть тебя.

— Зачем?

— Я тоже доктор и могу помочь.

— Мне не нужен доктор, — отрезал Зоро.

— Тогда что ты делаешь в медкаюте? — Зоро нахмурился, но не ответил. Пальцы его дернулись, словно он хотел взяться за рукоять меча. Белого, этого Зоро касался чаще, чем двух других, Ло запомнил. — У тебя могут быть внутренние повреждения. Они не видны глазу и очень опасны.

— Я бы почувствовал.

— Едва ли.

Зоро нахмурился, собираясь спорить.

— А я говорю…

Ло тронул воротник рубашки, синей, сшитой из какой-то струящейся, гладкой ткани. Она туго обрисовывала мышцы, словно вторая кожа, и была совершенно не подходящей одеждой для космопирата. Под расходившейся от порезов и дыр тканью тоже виднелись раны. Зоро замолк на середине фразы.

— Даже если бы я хотел причинить тебе вред, все равно нечем, — вздохнул Ло, удивляясь упрямству. Он всего лишь хотел помочь, услуга за услугу — на этом корабле ему спасли жизнь.

— Ты сам сказал, что доктор. Уверен, знаешь не один способ убить голыми руками.

— Я не собираюсь вредить... — Ло нахмурился, но, заметив ухмылку Зоро понял, что тот его... дразнил?

Внутри разлилось странное ощущение — предвкушение то ли препирательств, то ли словесной стычки. После дней одиночества, пока Мугивары исследовали планету, и двух месяцев на Хазарде, желание не-одиночества было непривычным, чужим. Губы дернулись, словно хотели сложиться в ответную усмешку.

— Если я решу убить тебя, ты этого не заметишь, — сказал Ло и направился к маленькой белой раковину — вымыть руки. Сказал, намыливая руки: — Снимай рубашку.

Когда он вернулся в медкаюту, Зоро сидел в той же позе, как Ло оставил его, расслабленный и с кривой ухмылкой на губах.

— Снимай, я не кусаюсь, — сказал Ло. — Ну что ты как ребенок?

— Всего лишь царапины, смысл суетиться?

— Это не тебе решать. Даже царапины, особенно полученные в непривычной обстановке, могут быть опасны. — Терпения Ло было не занимать, но отношение взрослого, вроде бы, парня к опасности заражения крови было выше его понимания. — Ладно, хочешь умереть, дело твое. Но я не понимаю, почему ты упрямишься? Неужели так боишься небольшого осмотра?

В том, что Зоро боится хоть чего-то, Ло сомневался, но мало кто из таких вот бесстрашных и безбашенных мог соскользнуть с крючка под названием «слабо». Зоро не стал исключением: улыбнулся широко и довольно — принял вызов. Пальцы заскользили от пуговицы к пуговице, расстегивая рубашку.

Ло сдержал улыбку и сказал:

— Встань, пожалуйста.

Зоро послушно поднялся и даже позволил себя осмотреть. Выполнял команды, которые давал ему Ло, на любые вопросы о характере боли отвечал: «Ничего не болит», ну что за проблемный пациент?! Впрочем, сканирование показало, что ушибы и вправду были не опасны. Гематомы, при должном уходе, сойдут через неделю-полторы.

Ло выудил из запасов Чоппера тюбик заживляющего, Зоро наблюдал за ним с насмешливым выражением лица.

— Что тебя развеселило?

— Твоя забота. Тебе было настолько скучно?

— Нет, просто не хочу, чтобы ты помер из-за странных убеждений. Мало ли в атмосфере неизвестной планеты возбудителей инфекции? Кстати, как ты умудрился так израниться?

— Разве это раны? Просто…

— Да, царапины, я помню.

Зоро пожал плечами, и Ло, справедливо решив, что иного ответа не дождется, принялся обрабатывать раны гелем.

— Будет жечь.

Тихое хмыканье, наверное, должно было выразить пренебрежение к боли. Неудивительно — при осмотре Ло разглядел на коже множество шрамов. Больших и не очень, тонких, извилистых, рваных и жутковатых. Они расчертили светлую кожу причудливыми нитями.

«Сколько же его ранили?» — спросил себя Ло. Человек, у которого было столько шрамов, и правда мог считать нынешние всего лишь царапинами. Вот, пожалуй, этот, длинный, через лопатку до самого позвоночника. Если приглядеться — видны белесые точки стежков, где разошедшуюся плоть сшивали. Или тот, что на боку, бугристый и неровный, будто ударили зазубренным клинком. На правом плече отчетливо выделялись розоватые шрамы от пуль.

Тело Зоро хранило свидетельства множества сражений.

— Как ты получил столько ран? — спросил Ло, чтобы не молчать.

— Много дрался.

Зоро повернул голову, чтобы видеть Ло, и его сережки мелодично звякнули. Три золотистых капельки блестели и колебались в такт движениям. Зоро иногда будто вздрагивал от прикосновений, воспаленная кожа горела. Мышцы под ладонями были напряженными и натянутыми. Ло старался быть аккуратнее, но, наверное, еще не совсем восстановился после собственных ранений. Руки потряхивало.

Обработав самые крупные порезы, Ло склонил голову набок, придирчиво оглядывая результаты. Парочку особо крупных можно было и зашить, но стоило только заикнуться об этом, как листва зрачков потемнела, и Ло только плотнее сжал губы.

— Спасибо, — сказал Зоро. Голос его звучал сипло.

— Это меньшее, что я могу сделать для вас за спасение. — Ло помолчал немного и все же продолжил: —Ты сказал, что вы не доверяете всем, кого подбираете. Часто такое случается?

— Подбирать людей, попавших в беду?

— Да.

— Не особо, но бывает. Луффи любит искать приключения себе и остальным. Иногда приключения ищут нас сами.

— И тебе это нравится.

— Здесь всем это нравится. Спасибо за помощь, Ло. — Он потянулся к рубашке.

— Погоди, гель же еще не застыл, посиди еще хоть пару минут, пока схватится.

Зоро словно не слышал — поднялся, сунул руки в рукава рубашки, застегнул пару пуговиц. Ткань плотно облепила торс, на синей глади тут же проступили белесые следы геля. Ло смотрел на это с толикой разочарования.

— Ну вот, свел все мои труды на нет.

— Будет повод…

В этот момент «Санни» вздрогнул, заморгали лампы, свет из обычного дневного перетек в аварийно-красный. Завыла сирена, приглушенная звукоизоляцией. Зоро повернулся к Ло:

— Оставайся здесь. Не выходи.

Лязгнуло лезвие меча, звук заставил волоски на руках встать дыбом. В аварийном освещении выражение лица Зоро было жутким, глаз не разглядеть, улыбка больше походила на оскал. Он вылетел из медкаюты так быстро, что если бы не закрывшаяся за ним дверь, Ло решил бы, что тот телепортировался.

Тревожно верещала сирена, корабль потряхивало, покрытие вибрировало сильней, чем обычно. Похоже, корабль маневрировал на максимуме своих возможностей.

Ло сел на стул и сложил руки на груди, чтобы не выдавать волнение стиснутыми кулаками. Тягостное ощущение загнанности окутало с головы до ног, отдавая горечью во рту. Он не сомневался, что в этот раз «приключения» нашли Мугивар по его вине.

6

Корабль вздрагивал всем телом и уходил с линии огня. Двигатели работали громче, чем обычно: Фрэнки, похоже, выжимал из корабля максимум маневренности и скорости. Вибрации передавались в тело через подошву, и Зоро встряхивало вместе с «Санни». Он почти чувствовал, как горит кожа там, где ее задел энергетический луч.

«Кто?» — гремело в голове пульсацией крови.

В последнее время слава пиратов Мугивар распространилась далеко, и мало какой дурак осмеливался нападать на их небольшой корабль. Правда, не все с первого взгляда признавали в уютном крейсере «Санни», но стоило увидеть морду льва в соломенной шляпе на обшивке, как самые ретивые желающие наживы испарялись. Хотя, конечно, Дозор наоборот только свирепел.

Когда Зоро вбежал на мостик — с объявления тревоги едва ли прошло больше тридцати секунд, но время, потребовавшееся на пробежку от медкаюты, растянулось до бесконечности, — Луффи сидел в капитанском кресле и лениво жевал сэндвич. Он покачивал ногой, и сандалия то и дело норовила свалиться со ступни. Луффи подцеплял ее большим пальцем ноги и задумчиво смотрел на экран.

Остальные были собраны и сосредоточены, только из динамика изредка доносились всхлипы Усоппа, причитавшего, что они умрут.

Рыжая ведьма хмурилась и просчитывала курс, придурок Санджи в кои-то веки не плясал вокруг Нами с обожанием в глазах, а занимался делом. (Вообще-то он был вторым пилотом и только потом коком. На этом корабле у всех было по нескольку назначений.)

Робин с меланхоличным видом постукивала пальцами и пыталась определить, кто на них напал.

На крейсере не было никаких опознавательных знаков, на связь они не выходили. Палили со всей дури по энергетическим щитам, которые сотрясались, но еще держались. Спасибо Фрэнки за его любовь ко всяким улучшениям. Зоро был уверен, что родные щиты «Санни», поставленные на станции сборки, не выдержали бы и пяти попаданий.

— Я думал, что нас опять нашел Дозор, — сказал Зоро.

— Меньше думай, маримо, тебе это вредно.

Санджи чуть обернулся, чтобы проверить, как Зоро отреагирует на подначку. В любое другое время он бы с радостью сказал что-нибудь колкое, но сейчас Зоро сосредоточенно вглядывался в юркий корабль противника, пытаясь хоть что-нибудь почувствовать.

Класс охотник, размером в два раза меньше «Санни», огневая мощь, пожалуй, превышала возможности обычного крейсера, но благодаря стараниям Фрэнки и Усоппа «Санни» давно не был обычным кораблем.

— Это не дозорные, — сказала Робин.

— Значит, проклятые пираты, — пробормотала Нами. Ее рыжие волосы как будто бы немного встали дыбом.

— Но мы тоже пираты, — усмехнулся Луффи.

— Мы — это другое дело! А эти — сразу понятно… Головорезы и убийцы. Только завидели нас, тут же палить!

Пиратов Нами ненавидела едва ли не больше дозорных, и у нее были на это причины. Санджи умильно улыбнулся этому проявлению чувств.

— Почему мы ничего не делаем? — спросил Зоро. Голос его звучал спокойно — сейчас, поняв, что у команды все под контролем, он снова смирил эмоции. Когда дела действительно были плохи, команда работала почти молча и так слаженно, словно была единым организмом.

— Тупая зеленая водоросль, — сказал Санджи, — это ты стоишь без дела, а мы с Нами-суан маневрируем и уклоняемся.

— Плохо маневрируете, раз в корабль все время попадают.

— Ах ты!.. Не тебе говорить о том, что мы плохо маневрируем! Да стоит тебе дать в руки штурвал, и мы врежемся в ближайшую планету.

— Санджи-кун, — сказала Нами особым тоном, услышав который и у Зоро пропадало желание спорить с ненормальным коком, — не отвлекайся. Потом поругаетесь.

Ярко-накрашенные ногти «бегали» по панели управления так быстро, что было непонятно, как Нами успевает сообразить, что делать.

— Уйти можем в любой момент, — бросила она, — у нас все готово. Но Луффи хочет...

— Подождем, — сказал тот. Сэндвич уже закончился, и Луффи облизывал кончики пальцев.

— …ждать, — закончила Нами.

Зоро пожал плечами и уселся на свое место. На «Санни» он отвечал за безопасность всех и каждого, но сейчас для него работы не было. Капитан велел ждать, стало быть, так надо. Он закинул руки за голову и прикрыл глаза. Любому, кто плохо его знал, могло показаться, что Зоро спит. Но любой, кто знал достаточно, не рискнул бы потревожить этот «сон».

— Робин? — спросил Луффи после очередного кораблетрясения.

— Ничего.

— Даже так?

— Сильный ментальный щит. Надо отвлечь их чем-нибудь.

Зоро хмыкнул — если нападавшие сумели скрыться даже от Робин, то они явно знали с кем имели дело. И как защититься от ее взгляда.

— Ладно. Сейчас устроим. — Луффи бросил еще один взгляд на экран и приложил палец к уху. — Усопп, у вас там все готово?

Ответа Зоро не слышал, но не сомневался в нем. Несмотря на все причитания и болезни «я-боюсь-высаживаться-на-планету» и «я-боюсь-этого-корабля», Усопп был надежным парнем.

— Отлично. Робин надо, чтобы ребята отвлеклись. — Дождавшись ответа Усоппа, Луффи отнял руку от уха и широко улыбнулся. Если он хотел чего-то, то получал это.

Робин хихикнула, Санджи усмехнулся, жуя незажженную сигарету. Только Нами еще хмурилась — она просчитывала слишком многое в подобные моменты, чтобы расслабляться.

«Санни» снова вздрогнул, но в этот раз иначе. Если при каждом попадании Зоро казалось, что корабль «ежится» от боли, то сейчас это было похоже на дрожь предвкушения. Зоро знал лучше, чем любой из команды, что корабль — не просто транспортное средство, защищавшее их от космической радиации.

— Красиво, — сказала Нами. — В этот раз Усопп превзошел себя.

Зоро лениво приоткрыл глаз — на широком экране, заменявшем смотровое стекло, распустился алый цветок. Лепестки, казалось, змеились на ветру и шевелились, и росли. Зоро плохо разбирался в химии и физике, но все равно знал, что в безвоздушном пространстве огонь не мог вести себя так. Значит, Усопп опять что-то нахимичил.

Охотника тряхнуло, отбросило в сторону взрывной волной. Первый выстрел — предупредительный, но на таком небольшом корабле он ощущался почти как попадание. Обшивка и изоляция скрипели, пытаясь справиться с нагрузкой.

— Думаю, сейчас им не до ментальной защиты, — сказала Нами. — Сейчас лучший момент, если мы, конечно, не хотим расщепить их на атомы.

— Робин, — позвал Луффи.

Зоро перевел на нее взгляд — та кивнула и прикрыла глаза, скрестила руки перед грудью ладонями вверх. Лицо ее, вот еще секунду назад расслабленное, побелело от напряжения. На висках выступила испарина, губы подрагивали. Наконец, она произнесла:

— Их пятеро. Ищут Трафальгара. И девушка боится того, что его нашли именно мы.

— Откуда узнали, что он у нас? — спросил Зоро. — На нем точно не было следящих штучек, я проверил.

— Тупое маримо, наверное, пропустил что-то, — прошипел Санджи.

Зоро не обратил на него внимания — смотрел на Робин.

— Кто-то видел нас на Хазарде. Трафальгар в розыске. За информацию о нем они готовы были заплатить очень много.

— Много денег? — насторожилась Нами.

— Наверняка, чертовы продажные дозорные, — сказал Санджи.

Зоро стиснул зубы — он знал, чувствовал, что ничем хорошим это не закончится. Конечно, в людях он разбирался не так хорошо, как Робин, но единственного взгляда на окровавленного, чуть живого Ло хватило, чтобы это понять.

Наблюдать за Робин, выискивающей в голове противника информацию, было больно. Чем сильнее щит — тем больше доставалось телепату.

— Робин, что им надо от Трао?

— Она не знает, просто выполняет приказ. Труп Трафальгара не нашли, значит, он жив. Раз жив — доставить в штаб или добить.

— Чей приказ?

— Молодого господина.

Луффи нахмурился — слова Робин о том, что Ло собирались убить, ему явно не понравились.

— А разговаривать с нами они все еще не хотят? — Робин с землистым от усилий лицом отрицательно качнула головой. — Найдешь место, куда можно ударить так, чтобы не задеть людей на корабле?

— Нижняя палуба, правый двигатель. Там точно никого, и корабль сможет дотянуть на трех до ближайшей планеты.

— Хватит, Робин, — сказал Луффи, и та с облегчением опустила руки. — Спасибо.

— Не за что.

Санджи бросил на Робин сочувственный взгляд и было дернулся, чтобы встать, но, увы, во время нападения он не мог покинуть своего кресла. Вместо него поднялся Зоро и вытащил аптечку первой помощи. Там, на случай непредвиденных обстоятельств, Чоппер собрал все необходимое. В том числе восстанавливающее и укрепляющее. Зоро вытащил пару упаковок и сунул в ладонь Робин. Та одарила его благодарной улыбкой.

Луффи снова приложил пальцы к уху:

— Усопп, правый двигатель у нижней палубы. Только не увлекайся, мы не собираемся их убивать. Пока что.

Не прошло и трех секунд, как во вражеский крейсер ударил снаряд. Теперь это не было алым цветком — Усопп не красовался, — просто обычная торпеда. Взрывом разнесло обшивку, вспыхнул двигатель, обломки разлетелись стороны. Через образовавшуюся пробоину тянуло голубоватый воздух. Крейсер подрагивал всем телом, Зоро казалось, что он слышит его боль. Свет в дыре мигнул и погас — загерметизировали шлюзы, отделяя часть с пробоиной от основного воздуховода корабля.

— Дадим им еще пару минут, — сказал Луффи, поморщившись. Он любил подраться, но не любил, когда страдали корабли.

Нами, наконец, могла позволить себе отвлечься от панели управления и повернуться к Луффи.

— Луффи, что ты задумал? Это уже не просто пираты и даже не дозорные. Это люди, которые целенаправленно ищут Трафальгара. И это объявление розыск еще... Думаю, мы только наживем проблем, если он и дальше будет на «Санни». Не лучше ли отдать его, пока те, кто хотят его забрать, рядом?

— Я против, — сказал Зоро. Нами бросила на него злой взгляд.

— Если Трафальгар чем-то насолил серьезным людям, то он не жилец. Еще и нас за собой утянет. А нам бы сейчас добраться до ближайшего космопорта и заявить права на планету.

— Прекрасная Нами-суан обычно права, — сказал Санджи, — но Робин-чуан сказала, что они хотят убить его. Так что я, — он поморщился, — в кои-то веки согласен с маримо.

— Но…

— Все будет хорошо, Нами.

Луффи улыбнулся, и Нами застонала. Она отлично знала этот упрямый взгляд. Похоже, пока не решится ситуация с Ло, не видать ей денежек. Санджи повернулся к Робин:

— Робин-чуан, вы как?

— В порядке, — теперь она улыбнулась по-настоящему, без вымученного выражения. Силы, которые так быстро тянули из нее способности, так же быстро восстанавливались с помощью специальных лекарств Чоппера.

— Хоть какая-то польза от тупой водоросли.

— И никакой пользы от тебя, глупая поварешка.

Оба умолкли, когда Луффи сказал:

— Робин, попробуй еще раз вызвать их. Надо узнать, зачем им Трао. И кто такой «молодой господин».

— Ответили.

Через секунду на экране появилось лицо весьма странного мужчины. На глаза его были надвинуты старомодные гоглы с синими стеклами, перекликавшиеся цветом со стоявшими дыбом волосами. Лица почти не было видно под белой матерчатой маской.

— Я Гладиус из флота Донкихота, отряд специального назначения.

Глаза Нами округлились, она чуть слышно застонала. Робин нахмурилась, как и Санджи. Зоро привычно положил руку на рукоять катаны, и меч прошептал что-то успокаивающее. Одному только Луффи упоминание флота Донкихота было нипочем. Вот вам и «молодой господин».

— Луффи, — махнул рукой капитан. Выглядело это скорее ребячеством, чем приветствием.

— Нам нужен Трафальгар Ло, мы знаем, что он у вас. Отдайте его, и вы не пострадаете.

— Смотри-ка, какие наглые, — пробормотал Санджи, — у самих пробоина в обшивке, а они нам угрожают.

— Привыкли, наверное, что все трясутся от одного только упоминания Донкихота, — сказал Зоро так же тихо. Нами, впрочем, и правда подрагивала.

— А зачем вам Трао?

— Не твое дело, Мугивара, — раздался писклявый голосок. — Отдай нам предателя, и мы так уж и быть забудем о том, что вы натворили!

Команда смотрела во все глаза, Зоро и сам не мог поверить, что та гора мускулов, которая появилась на экране, могла издавать такие звуки. Луффи сначала тихо фыркнул, после захохотал в голос. Он даже пару раз стукнул по подлокотнику капитанского кресла, пытаясь успокоиться.

— Ой, не могу, мне послышалось, что ли?

— Мугивара! — пискнула гора мускулов, а потом и вовсе перешла на такой визг, что слов было не разобрать. Как будто собеседник дул в пронзительный свисток. Луфи от души веселился, Зоро тоже улыбнулся — уж больно забавно было наблюдать за бешенством огромного мужика с голосом трехлетки.

Наконец, его, беснующегося и злящегося, выпихнули с места капитана, и там снова появился Гладиус.

— Это ваш ответ, Мугивара?

— А вы задавали вопросы? — еле дыша от смеха спросил Луффи. — Это вы игнорируете мои. Только пищите, как мышки.

За пределами камеры снова раздался писк, крики, кажется, гору мускулов пытались утихомирить. Гладиус — надо отдать ему должное — с видом, полным достоинства, так и сидел в кресле.

— Отдайте нам Трафальгара прямо сейчас, и молодой господин не станет вас преследовать.

— Трао наш гость, мы не можем его отдавать кому-то. Это было бы не-гос-те-при-им-но. Палить в наш корабль — не лучший способ убедить его вернуться.

— Я услышал твой ответ, Мугивара, ты умрешь вместе с ним, — прорычал Гладиус, и связь оборвалась. На экране снова был виден изрядно помятый крейсер, который разворачивался для атаки.

— Совсем с ума сошли, — сказал Санджи, доставая очередную сигарету. У него была забавная привычка держать сигарету в зубах, никогда не прикуривая на мостике. — Они же еле шевелятся, еще пара залпов, и от охотника останутся одни обломки.

— Луффи? — спросила Нами.

— Уходим, — велел тот.

Нами затараторила в микрофон, отдавая приказы Фрэнки и Санджи. «Санни» привычно загудел, накапливая мощь перед скачком. Спустя секунду корабль уже был далеко от того места, где на них напал Гладиус.

— И что теперь? — спросила Нами.

Луффи поднялся с кресла и поправил съехавшую набок шляпу. Теперь неровные поля прикрывали ему глаза.

— А теперь пора поговорить с Трао. Идем, Зоро.

Зоро уже был на ногах. Вадо Ичимонджи, Шусуй и Сандай Китецу трепетали от предвкушения

@темы: one piece, fics, в процессе, двойной черный без сахара, "Срезанные нити", darker than black

---

Я зарекался ходить на битвы, но сейчас понимаю, что у меня слишком много незакрытых гештальтов - недописанных фиков, невоплощенных идей, которые, боюсь, так и останутся недописанными и невоплощенными без должного стимула. Поэтому

@темы: wtf, двойной черный без сахара, и без молока

---

Когда закончится война 5

Название: Когда закончится война
Пейринг/персонажи: Бакуго Кацуки/Тодороки Шото, Киришима Эйджиро, Мидория Изуку и другие
Рейтинг: R
Жанр: романтика, драма, элементы фантастики, экшн
Размер: макси, пятая глава ~2,500
Краткое содержание: На последнем году обучения в школе Бакуго появляется странный новенький.
Предупреждения: Нецензурная лексика, UST, AU
Примечания автора:
1) Очень долгое развитие отношений. Очень.
2) Это АУ без способностей, поэтому возможен некоторый ООС.
3) Много обсценной лексики и "дворовой" лексики.
4) Если вам кажется, что некоторые персонажи совсем ООС, то, возможно, вам не кажется, но автор так видит (цэ). И считает, что в данной вселенной и условиях они вели бы себя так, а не иначе.

1, 2, 3, 4

5

Утро субботы прошло тихо и мирно.

Уставшей матери, вернувшейся с ночной смены, было плевать, чем занят Бакуго, и большую часть дня он провел, отлеживая бока, стараясь не смотреть в зеркало. Впрочем, даже беглого взгляда хватило, чтобы оценить масштабы: щека припухла, из-под пластыря расплывалась ярко-фиолетовая синева. Стоило дернуть щекой или открыть рот, как скулу простреливало болью. Руки тоже ныли — и содранные локти, и ушибленные предплечья, но их хотя бы можно было спрятать под длинными рукавами. А морду не спрячешь, как и перебинтованные кисти с пальцами-сосисками.

— Повезло в этот раз, блядь, — процедил Бакуго сквозь зубы, но так тихо, чтобы его ни в коем случае не услышала мать. Отец с раннего утра был на работе: его отдел как раз выводил проект на финишную прямую, и иногда Бакуго казалось, что тот прописался в офисе и даже не заглядывал домой.

Впрочем, так было лучше — хотя бы стояла тишина, нарушаемая только тиканьем часов и убаюкивающим гулом электроприборов.

Он сполз с кровати и осторожно, чтобы не шуметь, выдвинул ящик стола. Как раз за ним был припрятан конверт с заработанными деньгами. Ночью Бакуго даже не стал пересчитывать наличность, а сегодня, когда мать могла проснуться в любой момент, светить денежными заначками особо не стоило. Деньги — это еще один шаг к независимости и съебу из этого чертового города (школы, семьи, нужное подчеркнуть).

Наверное, стоило бы почаще навещать Даби, а не только тогда, когда денежные запасы были почти на нуле. Хотя, наверное, тогда это превратилось бы в своеобразную работу и перестало приносить столько удовольствия.

Денег в конверте было больше, чем обычно, и Бакуго удовлетворенно вздохнул. Не зря хоть морду подставлял, но за это ему еще достанется.

Выкинув из головы неприятные мысли, с трудом (пальцы едва слушались, отек все еще не спал) Бакуго отсчитал несколько купюр. Этого должно было хватить на вонючую мазь, которую посоветовала ебанутая. Если она поможет быстрей свести синяки, Бакуго готов ею мазаться. Вернув заначку на место, он снова вытянулся на кровати.

Прямо сейчас за мазью он не пойдет — лучше потом, когда проснется мать. Она все равно сначала застрянет в ванной на полчаса, и он успеет ускользнуть из дома. А вечером, может, не разглядит, что лицо разбито. В целом, было плевать на ее мнение, но выслушивать лекции не хотелось.

До формального совершеннолетия осталось чуть больше недели, и потом Бакуго будет сам себе хозяином.

Он лежал на постели, стараясь не шевелить руками, и мысли его скакали легким резиновым мячом. От планов, возможных после совершеннолетия, к тому, что, возможно, не стоит ждать окончания года, оставаясь в школе. Он волен будет не прийти на занятия, да и мать ему не указ, если у него будет достаточно денег, чтобы добраться до военной части, потом шестнадцать месяцев в армии, а там и до контракта недалеко. При одной только мысли о столь близкой свободе его охватило волнение. Губы сами собой расплылись в улыбке, которая тут же съежилась — болели щека и губа.

Жалких девять дней, и никакой школы! Ублюдочного Айзавы, тупой училки японского, Киришимы, Куро и придурка Деку!.. и — Бакуго вдруг застыл — никакого Тодороки.

Последнее до странности неприятно царапнуло внутри. Бакуго даже забыл про ноющие руки — резко сел на постели, невидяще глядя перед собой.

А этот половинчатый-то каким образом его касался?!

Бакуго взъерошил и без того торчавшие в разные стороны волосы и вскочил на ноги, прошелся по комнате, от постели до шкафа и обратно. Два жалких шага, они никак не могли реализовать ту кипучую энергию, появлявшуюся внутри, стоило вспомнить про Тодороки.

На стене выплясывали солнечные зайчики — занавесь колыхалась из-за слишком резких движений Бакуго. Выбитая шагами пыль то золотилась в солнечных лучах, то вновь пропадала, стоило ей исчезнуть с траектории лучиков.

Признав тщетность усилий, Бакуго порылся в шкафу — натянул старую линялую рубашку с длинным рукавом и широкие же штаны с удобными глубокими карманами, откопал в завалах одежды кепку, то и дело морщась от пульсирующей боли. Кое-как затолкав лезущие в глаза волосы под кепку, Бакуго пониже надвинул козырек и сунул деньги в карман — перехватит что-нибудь съестное на улице, все лучше, чем сидеть в своей комнате.

Он проходил по округе до тех пор, пока не стемнело. Купил какую-то мазь от ушибов и синяков, но, вроде, упаковка была другой, не такой, как показала ебанутая. Может, она будет не такой вонючей? Фармацевт же посоветовала ему затариться запасом пластырей, бинтов, антисептика и легкого обезболивающего.

И впервые Бакуго подумал, что он нихуя не думал. Все-таки правы были те, кто говорил, что котелок у него не варит, зря он их бил…

Как можно было проебать момент с перевязками?!

Стоило еще вчера догадаться, что с бинтами, наложенными ебанутой, он долго не проходит. Те, которые оплетали кисти, уже были похожи на пыльную тряпку, а еще не прошло и суток. К тому же, под бинты нужно было втереть мазь.

Проблему мог бы решить Киришима — раньше он частенько помогал с перевязками, если Бакуго доставалось, и держал рот на замке. Но сейчас Киришима решил встать в позу обиженки, и Бакуго не приполз бы к нему даже если бы умирал.

Бакуго сплюнул себе под ноги и вздохнул — ладно, разберется. Справится сам, не впервой, правда, вряд ли получится так же аккуратно, как у Тоги… Предплечьями можно не мучиться, там повязки носили скорее декоративную и скрывающую функции.

На углу засиял мягким светом фонарь припозднившегося торговца, и Бакуго прибавил шагу — проблемы проблемами, но в желудке голодно заурчало. Он не ел весь день.

Купив несколько сосисок на палочке и шесть котлеток, Бакуго, сунув лекарства за пазуху, устроился на качелях ближайшей детской площадки. Они немилосердно скрипели с каждым движением, но Бакуго не обратил внимания, жадно вгрызшись в еще горячую еду.

Несмазанная цепь скрипела, Бакуго жевал, негромко шелестел пакет с лекарствами, пригревшийся сбоку. Наступившие сумерки разгонял ленивый фонарь, подмигивавший сердцу. Прикончив котлеты, Бакуго сыто облизнул губы, довольно прижмурился на несколько секунд. Ощущение довольства разлилось по расслабившемуся телу.

Когда он открыл глаза, предатель-фонарь мигнул, а когда снова зажегся свет, в его круге появился прохожий. Бакуго потребовалось меньше времени, чем на вдох, чтобы узнать в прохожем Тодороки. Вот его сейчас хотелось видеть меньше, чем кого бы то ни было!

Бакуго заставил качели замереть и тут же понял свою ошибку — даже если Тодороки не заметил его раньше, то исчезнувший скрип должен был привлечь его внимание. И привлек.

Фонарь злорадно замигал, стоило Тодороки двинуться к площадке. Бакуго пристально следил за его приближением, осторожно обняв цепи и сунув забинтованные кисти в карманы. В темноте движения Тодороки казались еще более плавными и грациозными, осторожными и выверенными.

Он остановился в трех шагах, слишком близко, чтобы игнорировать, слишком далеко, чтобы достать. Хотя, если бы Бакуго был в форме, может и попытался бы…

— Не ожидал увидеть тебя здесь, — сказал он. Его голос прозвучал хрипло, словно Тодороки давно не говорил.

— Притворись, что не видел.

Бакуго пожал плечами, надеясь, что сумерки скроют неуклюжесть его движений, а кепка — пластырь на щеке. Хотя, какая разница? Сегодня или послезавтра, Тодороки все равно заметит. Но отчего-то было неприятно показывать ему следы своей… слабости.

— Я больше не буду обманывать себя. Самообман не стоит и минуты жизни.

— Опять ты несешь какую-то непонятную хрень.

Тодороки покачал головой, взгляд его скользнул по Бакуго. И снова он шкурой ощутил его — да что же такое?!

— Хватит пялиться на меня, иди куда шел!

— Я заметил тебя здесь и подумал, что, может, тебе… нужна помощь? — Интонации его были полувопросительными, пауза перед предложением не ускользнула от внимания.

— Помощь? Мне? От тебя?!

— Пожалуй, это было нелепое предположение, — согласился Тодороки, но вместо того, чтобы уйти, опустился на соседние качели. Откинулся назад, упираясь пятками в песок, качнулся вперед; чертовы цепи не скрипнули даже.

Сумерки быстро утонули в темноте вечера, разгоняемой звездами, куском луны и подмигивающим фонарем.

Бакуго следил за Тодороки краем глаза — за чистой, незапятнанной шрамом половиной, крепко стиснутыми на цепи пальцами, светлыми, выбеленными темнотой до сияния волосами, узким, чуть вздернутым кончиком носа и тенью улыбки в уголке губ.

Ветер холодил кожу, пощипывал ухо, невесомо касался виска. Чужое присутствие растворилось в воздухе, настойчивый взгляд не прижигал. Тодороки казался поглощенным своим занятием — покачивался, слабо отталкиваясь от земли.

Он не смотрел, и Бакуго осторожно, чтобы не потревожить кисти, вытащил руки из карманов, поднялся. В последний раз натужно скрипнули цепи и умолкли.

Тодороки не смотрел, глаза его были прикрыты, и тихий-тихий вопрос почти застал Бакуго врасплох:

— Болит?

— Что?!

Он так быстро вернул руки в карманы, что не сумел удержать невозмутимое выражение лица, когда грубоватая окантовка ткани плотно проехалась по бинтам.

Тодороки затормозил свои качели, и в воздух взлетело облачко пыли, окружило его ноги завесой. На несколько секунд уши забило тишиной, даже фонарь, подмигивавший с характерным звуком тухнувшей и снова разгоравшейся лампы, светил изжелта ровно.

— Я бы мог помочь, умею перевязывать, но знаю, что ты...

— Пошел ты! — рявкнул Бакуго. И Тодороки закончил:

— ...пошлешь меня.

— А ты догадливый, — фыркнул Бакуго. — Молодец, заработал конфетку. Я бы дал, но с собой нет.

Тусклая улыбка тронула губы Тодороки:

— Ничего, я подожду понедельника.

Бакуго стиснул зубы и развернулся на пятках, пошел прочь скорым шагом. Пофигу куда, только подальше отсюда. Пакет с лекарствами возмущенно шуршал на каждом шагу, будто был живым.

Непробиваемый придурок! Его оскорбляешь, а он, вместо того, чтобы повестись, улыбается и — даже! — радуется! Сумасшедший кретин, откуда он только взялся?!

Бакуго застыл, будто на стену налетел — и правда, откуда?

Множество шрамов, таинственность прет со всех щелей, и теперь еще это «я умею». В Тодороки явно было что-то не так, и оно цепляло, поддевало и требовало понять. Неправильность не лежала на поверхности, нет, иначе бы Бакуго сразу разобрался, выступила, как камень во время отлива, и тут же спряталась обратно. Скрылась под кожей, исчерченной шрамами. И у Бакуго вряд ли хватит терпения, чтобы дождаться, пока она снова выплывет наружу.

Кстати, о шрамах. Откуда их столько у простого школьника? Вот главный вопрос.

И второй, не менее важный: какого хрена Тодороки прицепился именно к Бакуго? Ведь ходит же за ним, следит, что ли?

К сожалению, сейчас Бакуго не знал ответов ни на один из них.

***


Ну конечно мать закатила истерику. Другого и быть не могло.

Сначала от ее воплей подпрыгивал стол в комнате Бакуго, а потом, когда мать поняла тщетность своих излияний, ураган перенесся на кухню — к телефонному аппарату. И как тот только не треснул от ее темперамента?!

Бакуго даже пожалел отца, но потом пожал плечами — когда людям что-то не нравится, они меняют жизнь. Или же они слабаки. Бакуго сомневался, что отцу нравилось жить в состоянии перманентной войны, так что — второй вариант.

Снова захотелось смыться подальше, чтобы не слышать, но, к сожалению, с ним она еще не закончила. И лучше дождаться всей головомойки, чем потом получить ее же, возведенную в квадрат.

Телефонная трубка была с треском водружена на аппарат, и Бакуго сел на постели — сейчас начнется.

Дверь распахнулась спустя несколько минут — мать сердито хмурилась, щеки ее горели яростными пятнами. В руках она держала… Бакуго даже заморгал.

— Двигайся, — сорванным голосом сказала она. И уселась рядом. Небольшой поднос, на котором лежали перевязочные материалы, ножницы и пара мазей, она поставила на пошедшее складками покрывало. — Давай, буду смотреть.

Бакуго смерил ее настороженным взглядом, но руки протянул. Мать разрезала стягивавший концы бинта узелок и принялась осторожно разматывать. Прицокнула, глядя на разбитые кисти, протерла ваткой, смоченной в чем-то из бутылочки, сочившиеся сукровицей места. Защипало, но Бакуго был слишком удивлен, чтобы даже дернуться.

Руки у матери оказались осторожные, лишней боли не причиняли; грязные бинты полетели в корзину, на отечные кисти прохладой легла мазь. Кончики пальцев очертили уже проступившие на предплечьях синяки.

— Вот что с тобой делать, — вздохнула она. — Тебе уже не семь, чтобы ты боялся наказания. И не десять даже. Еще немного, и…

Мать оборвала себя, поджала губы и продолжила втирать мазь. Бакуго тоже молчал, удивленный заботой.

— Держи руку прямо. — Она начала бинтовать правую кисть, узкая полоска бинта мягко ложилась на кожу. — Кацуки, возьмись-ка тут.

Он послушно придержал кусочек бинта, пока мать закрепляла его. Когда она взялась за пластырь на щеке, он отвел ее руку от лица.

— Не надо, я сам.

— Как же, — мать снова вздохнула, и в ее тоне промелькнули незнакомые нотки, — сам он. Ты уже вон, расстарался сам. Теперь дай мне.

Пластырь отлеплялся, кажется, с кусочками кожи.

Бакуго, мельком глянув матери в глаза, отвел взгляд.

Сегодня в воздухе не кувыркались пылинки — солнце не показывалось из-за туч, плотным слоем закрывших небо. На полу валялся мусор: обрывки упаковок, нитки бинтов, ореховая шелуха. В углу под столом примостилась пара пустых бутылок из-под газировки.

Осторожные круговые движения были почти нежными.

— И кто это тебя так?

— Никто.

— Ну конечно. — Мать снова вздохнула, утомленно и тихо, пришлепнула на скулу пластырь так, чтобы липкое не попало на ссадину. Бакуго зашипел. — Все, готово.

Мать поднялась. На поднос снова легли ножницы, пластырь и бинты, звякнули бутылочки. Бакуго положил туда же тюбики, едва не сбив все остальное неуклюжим движением. Сказал:

— Спасибо, но я все равно мог сам.

Горькая усмешка тронула губы, собралась у уголков вертикальными морщинками:

— А то я не знаю. Ты же все-таки мой сын. И давай-ка в следующий раз без «но». Простого «спасибо» достаточно.

Загрубевшие пальцы взъерошили волосы, и мать вышла из комнаты.

Бакуго еще долго смотрел на закрывшуюся дверь.

***


— Итак, дорогие мои бездельники, — улыбка Айзавы не предвещала ничего хорошего. Совсем ничего. Так ленивый кот, обычно вытягивающийся на солнцепеке, смотрит на пойманную дуру-мышь, поверившую в то, что кот и вправду спит. — Как я и обещал в начале прошлой недели: тест, по пройденному за материалу. — Класс застонал стройным хором. Айзава положил на первую парту стопку бумаг. — Нечего возмущаться, я предупреждал. Яойорозу, один оставь себе, остальные передай Каминари. Иида, ты тоже.

Бакуго прикинул варианты — а что, может и сработать. Должна же быть хоть какая-то польза от негнущихся толком пальцев.

Он поднял вверх руку.

— Я не могу держать ручку…

Айзава впился в бинты таким внимательным взглядом, словно мог разглядеть что-то под ними.

— Это такой новый способ отлынивать от учебы?

— Нет.

— Я позвоню твоим родителям, Бакуго.

— Звоните, они в курсе.

— А что случилось?

— Упал. Споткнулся и упал с лестницы.

Взгляд Айзавы говорил, что он нихрена не поверил. Следующая фраза, до краев наполненная сарказмом, это подтверждала:

— Долго, наверное, падал. Пару пролетов точно. И прямо перед тестом

— В субботу, и это была крутая была лестница, — невозмутимо уточнил Бакуго и перевел взгляд на окно. Синий кусочек неба, зависший в просвете между ветвей дерева, обещал солнечный и теплый день.

— Ладно, лестница так лестница, — вздохнул Айзава. — Писать, как я понимаю, ты не можешь. — Бакуго махнул обмотанной кистью, пальцы все еще походили на сосиски. Айзава сощурился. — Раз не можешь писать, будешь сдавать мне устно.

А вот это было пиздец как несправедливо. Как математику сдавать устно?! Совсем Айзава с цепи сорвался… Ай, да похуй!

Все равно не сдаст, все равно оставалось недолго, все равно ему плевать…

И с воинственным видом Бакуго направился к учительскому столу, пока остальные бросали на него то сочувственные, то злорадные взгляды.

Киришима вон аж вперед подался — радуется, наверное, сука.

— А остальным советую не тратить время зря, — сказал Айзава. — На решение всего двадцать минут. Время пошло.

Ну конечно, дурацкий тест он завалил — иного и быть не могло. Раздраженный донельзя, Бакуго выскочил из класса на перемене — на крышу, подальше от этих дебилов. За ним следом из класса рванул Киришима.

— Бакуго, подожди!

— Отъебись!

— Да стой ты! Я же просто хотел…

Но Бакуго не слушал, шел вперед быстрым шагом, почти бегом. Нахер, слушать его еще! Ему было плевать на то, что мог сказать Киришима.

Он плечом налетел на дверь и едва не кубарем вылетел на воздух.

— Так и знал, что ты придешь сюда, — раздалось справа.

Бакуго моргнул недоуменно и привычно попытался стиснуть кулаки, которые отозвались волной боли. Кажется, под бинтами лопнула уже затянувшаяся ранка. Но все это меркло и бледнело по сравнению с сюрпризом, ждавшим его на крыше: на припорошенном солнечным светом бетоне сидел Тодороки.

@темы: fics, в процессе, red herring, bnha, двойной черный без сахара, "Когда закончится война", darker than black

---

когда осень становится весной

► Жизнь понемногу возвращается в привычную колею после бурного августа.
Снова есть свободное время, которое можно уделить творчеству или чтению. Я, наконец, достал из дальнего ящика краски и карандаши — иногда накатывает жажда деятельности.

Кстати, начал читать Энн Маккефри. Раньше она как-то проходила мимо, но сейчас пока неплохо начал. Правда не уверен, насколько меня хватит: писательница весьма плодовита. Вот тут дают порядок чтения, согласно утвержденной писательницей хронологии.

► Иногда ты думаешь, что знаешь человека, насколько можно знать его, не видя ни разу, а потом случайно выясняется что-нибудь этакое, и ты понимаешь, что он еще более прекрасен. И еще более прекрасно, что ты проникся симпатией к совершенно другой "сфере", даже не зная. По-моему, это показатель если не таланта, то качества и серьезности подхода к любому делу.

► Скоро ноябрь, и скоро на экраны выходит Рагнарёк. Жду. Ждем.
Пока что пара постеров:

@темы: царства майя на переломе, darker than black

---

Срезанные нити 4

Название: Срезанные нити
Пейринг/персонажи: Зоро/Ло, Луффи, Дофламинго, остальные мугивары фоном
Рейтинг: R
Жанр: романтика, hurt/comfort, фантастика, экшн
Размер: миди, четвертая глава ~2,000
Краткое содержание: Ло, умирающего на планете Хазард, спасает Луффи. Теперь Ло вынужден путешествовать с космопиратами, до тех пор, пока не встанет на ноги.
Предупреждения: нецензурная лексика, UST, AU, нескорое развитие пейринга

1, 2-3

4

Закончив осмотр, Чоппер ушел, велев поспать. Хоть доктор оставался верен пациенту, нетерпение, порожденное желанием увидеть новую планету, можно было разглядеть невооруженным взглядом. Да что там, Ло бы и сам с удовольствием высадился на новую, еще не тронутую цивилизацией планету, если бы был здоров.

Любой нетронутый мир обещал множество сокровищ и большие прибыли, особенно если первооткрыватель успевал заявить на него права. Правда, это же несло массу неприятностей: стоило охотникам за сокровищами пронюхать, как начиналась настоящая охота…

Ло охватило не самое хорошее предчувствие.

— Как долго мы здесь пробудем? — спросил он перед тем, как Чоппер вышел.

— Не знаю, всегда по-разному, — пожал плечами Чоппер. Смешная шапка, сквозь которую были продеты рога, дернулась и съехала на глаза. Тот поправил ее, и Ло показалось, что темные глаза заблестели от предвкушения. — Не меньше двух или трех дней. Может, неделю. Если не появится Дозор. Или не возникнут еще какие-нибудь непредвиденные обстоятельства.

Что имел в виду Чоппер под «непредвиденными обстоятельствами» Ло уточнять не стал, и так было ясно. Учитывая не особенно уверенный тон, неприятности команде Мугивар были не впервой.

— «Санни», остается на орбите планеты, а на корабле — Нами. Если тебе что-то понадобится, можешь нажать вот сюда. — Чоппер ткнул на уже показанную ранее Зоро кнопку вызова. Из интеркома, висевшего на стене, тут же раздался высокий, чуточку взволнованный женский голос: — Чоппер, тебе что-то нужно?

Чоппер бросился к интеркому, похоже, он не подумал, что при демонстрации, на панели мостика загорится сигнал.

— Нет, Нами, я просто показал Ло, как это работает.

— Хорошо, — в ее голосе появились металлические нотки: — Не вздумай тыкать туда просто так.

И связь оборвалась.

Спустя несколько секунд Ло осознал, что металл в девичьем голосе предназначался ему. Чоппер отер лоб лапой (рукой, копытцем? Черт, Ло все время путался, как называть его конечности.) и снова сказал:

— Нами жуткая…

С ответом Ло не нашелся, да он и не требовался. Чоппер дал ему еще несколько подробных инструкций, выслушал: «Я знаю, я тоже доктор», мотнул головой то ли с недоверием, то ли с восхищением.

— Правда?!

— Правда.

— А специализация?

Ло промолчал, неопределенно дернув головой. Чоппер фыркнул, почти верно истолковав его нежелание отвечать:

— Никто здесь не потребует, чтобы ты раскрывал свои секреты. Просто кроме своего учителя, я никогда еще не говорил с квалифицированным врачом. Это так круто! Я столько всего хочу обсудить!

Было видно, что Чопперу не терпится вывалить на Ло массу вопросов, но тут снова ожил интерком, и Нами настоятельно порекомендовала поторопиться, потому что «ну ты же знаешь этого идиота, он не умеет ждать».

Чоппер бросил на Ло взгляд полный любопытства и сожаления, что не получится его удовлетворить прямо сейчас, но все же вышел. Сказал напоследок:

— В любом случае, если тебе станет хуже, свяжись с Нами, и я вернусь на «Санни».

Ло кивнул, хоть и знал, что это не потребуется. Ему становилось лучше с каждой минутой.

Так он остался один и почти сразу заставил себя провалиться в дрему. Сил на то, чтобы остаться в живых, ушло порядочно, а маленький доктор был прав: во сне они восстанавлись лучше и быстрей.

Вот только крепко уснуть не получилось — то ли Ло выспался на неделю вперед, то ли предвкушение Луффи и Чоппера передалось ему самому, но Ло погрузился в состояние между сном и бодрствованием. Он вроде и дремал, но в то же время слышал раздававшиеся за пределами медкаюты голоса и поражался: как можно было орать так громко, что не спасала даже звукоизоляция?

За время, проведенное на «Санни», Ло толком не встречал команду, но уже понял, что они были действительно шумными. И шебутными. И любили — по крайней мере, капитан этого корабля — неприятности. Как еще можно охарактеризовать то, что они вытащили Ло с Хазарда?

Так он вяло дрейфовал среди обрывков мыслей, пока выработанная годами привычка не заставила вынырнуть из полусна. Шорох отъезжающей в сторону двери подействовал ничуть не слабее сирены. На пороге нарисовалась рыжая полуголая девица, державшая в руках поднос.

Взгляд сам собой прикипел к роскошным, едва прикрытым лоскутком тряпки, называемой бикини, формам. Скользнул на лицо, натолкнулся на крайне хмурое выражение и сполз на поднос, уставленный странной посудой и обратно.

— Проснулся, — сказала девушка вместо приветствия. — Чоппер велел накормить тебя через два часа, а Санджи-кун все приготовил. Надеюсь, мне не придется возиться с тобой, как с младенцем?

Все это она произнесла ровно, без упрека в голосе, но слова буквально сочились обвинениями.

«Вместо того, чтобы отдыхать, все носятся вокруг тебя, придурок», — услышал Ло.

Странная она… Ло был уверен на сто процентов, что никогда раньше не встречался с ней. Чем он успел насолить ей?

— Не придется, — сказал Ло и сел на кровати. — Спасибо.

Кажется, благодарность немного смягчила Нами (Ло был уверен, что это была она, Чоппер ведь говорил, что она останется на корабле), и та улыбнулась. Улыбка преобразила ее лицо, которое вмиг стало совсем детским, разгладились сердитые морщинки между бровей. Взгляд карих глаз немного потеплел и больше не ввинчивался в щеку саморезом.

«Ей же едва ли есть двадцать», — подумал Ло. Интересно, в команде Мугивар они все юные или среди них есть опытные пираты?

Нами поставила поднос на столик и подошла ближе к кровати. За поясом низко сидящих джинсов виднелись три полые металлические трубки, выкрашенные в бирюзовый цвет.

— Как ты чувствуешь себя?

— Хорошо.

— Болит что-нибудь? Тебе нужен Чоппер?

— Нет, все отлично.

— Хорошо тогда. Не стану их дергать, они там во всю развлекаются.

Судя по всему, Нами была недовольна тем, сколько внимания требовал неожиданный больной. И, возможно, командой, спустившейся на планету, потому что ее последние слова сочились сарказмом.

Чем больше Ло видел, тем яснее понимал, что слава Мугивар была и вправду раздута до небес. Ну не могли эти зеленые юнцы натворить столько, сколько им приписывали, выйти сухими из передряг, о которых рассказывали с придыханием в космопортах и барах. Те люди, из баек, были опытными и зрелыми (возможно, а может, их вообще придумали романтики, начитавшись книг о средневековом пиратстве на Терре), а не едва перешагнувшими порог совершеннолетия малолетками. Капитан так вообще едва ли выглядел на пятнадцать…

Пока Ло размышлял о грамотном маркетинге, Нами набрала комбинацию цифр на дисплее, вмонтированном в кровать, и справа раздалось механическое жужжание. Из скрытой до поры от глаз ниши появилась маленькая подставка-столик, куда девушка и поставила поднос.

— Ешь и поправляйся. Сам справишься? Я бы посидела с тобой, но мне надо вернуться на мостик. Кто знает, что учудит Луффи без присмотра. Смотри, этот набор Фрэнки с Чоппером соорудили специально для тех, кто почти не может двигаться.

Она продемонстрировала, как легко оттягивается в сторону маленькая крышка на не то бутылке, не то термосе. Внутри оказался ароматный суп-пюре. Его можно было пить небольшими глоточками через узкое горлышко.

— Спасибо, — еще раз сказал Ло. Он был уверен, что справился бы обыкновенными столовыми приборами, но злить девицу не хотелось. — Возвращайся на мостик, я сам.

— Наберешь «1-5*», и подставка вернется на место. А я и правда пойду, — кивнула она, поднимаясь с места. Едва прикрытая грудь соблазнительно подпрыгнула. Нами завернула ярко-рыжую, выбившуюся из высокого хвоста прядку за ухо и, кажется, хихикнула: — А то в прошлый раз, стоило мне отвернуться от мониторов, как Луффи почти разбил шлюп и откопал в снегах полумертвого тебя. Меня, кстати, Нами зовут.

Все-таки он не ошибся в предположении и представился ответно:

— Ло.

— Знаю. — Нами развеселилась непонятно чему, теперь она совершенно точно улыбалась. — Ешь, пока не остыло, иначе Санджи-кун очень расстроится.

И вышла, растворившись в мерном гудении корабля. Еще некоторое время Ло смотрел на вернувшуюся на место дверь и принялся за еду.

Несмотря на соблазнительные формы и красивое личико, Нами категорически ему не понравилась. Было в ней что-то отталкивающее — может, нарочитое искушение. От девушки пахло как от приманки.

«“Санджи-кун”, вероятно, отвечает за кухню», — подумал Ло. Суп, кстати, был очень вкусным. В меру густым, в меру жидким, запах каких-то пряностей вызывал голодную слюну. И Ло сам не заметил, как съел все, что принесла Нами.

Все-таки странные они, члены этой команды… Все, кого Ло видел, были немного — как бы это сказать — немного сумасшедшие. Словно каждому из них нехило так прилетело каким-нибудь шокером. Хотя вот «Санджи-кун» явно был талантливым и умелым поваром.

Спустить поднос на стул, на котором сидел Зоро, добраться по стеночке к санузлу, смочить лицо водой… На это ушли почти все силы. После Ло снова улегся на биопостель, которая в его отсутствие вернулась в горизонтальное положение.

Незнакомый пока еще изобретатель Фрэнки и вовсе явно был гением. Модифицированная им биокровать была удобной и функциональной и очень упрощала жизни и врача, и больного.

Ло лег на спину и прикрыл глаза, но ему не спалось. Хоть тело и сковала вязкая усталость, нужно было оценить обстановку и придумать какой-нибудь план. Хоть какой-нибудь, для выверенного и взвешенного ему ужасно не хватало информации. Он всегда продумывал действия на несколько шагов вперед, но стоило только увидеть Дофламинго, как все планы полетели к чертям. Эмоции взяли верх над самообладанием, и Ло едва не потерял абсолютно все.

Корабль было жаль, но пока сердце бьется, еще ничего не потеряно, подумал Ло. Он всегда мог начать заново.

Осторожно, чтобы не содрать лечебные «заплаты», Ло провел рукой по грудине. Три новых шрама послужат напоминанием тому, что нельзя бросаться вперед очертя голову.

Итак, каким-то чудом (по имени Мугивара Луффи) Ло выбрался с Хазарда и сейчас уже был вполне себе живым и более или менее здоровым. Раны на груди, оставленные пулями, заживали и ужасно чесались под нашлепками из геля. Общая измотанность пройдет через пару дней (Ло надеялся на это, хотя раньше ни разу не оказывался так близко к тому, чтобы сдохнуть) с помощью поддерживающего питания и сна. Сейчас он болтался где-то на окраине «Сауф Блю», на корабле пиратов, и был, пожалуй, в большей безопасности, чем мог предоставить ему любой другой уголок Вселенной. Тут Ло сделал мысленную поправку «пока в безопасности», потому что не стоило особо рассчитывать на то, что Мугивара не выбросит его за борт в одном только спасательном челноке, когда узнает правду о том, кто он и что делал на Хазарде. (А может бережливая Нами и челнока для него пожалеет, все равно он смертник, так зачем тратиться впустую?)

Вывод напрашивался один: оставаться как можно дольше неизвестной величиной для Мугивар, восстановить силы и удрать при первой же возможности.

Это едва ли можно было назвать хорошим планом, но теперь в голове оформилось хотя бы его подобие. Направление, курс. Оставалось придерживаться его.

Правда, нельзя отбрасывать вариант, что Мугивара все-таки был в курсе того, кто такой Ло, и собирался его использовать. Но вероятность этого была столь мала, что Ло едва ли считался с ней.

Аккуратно, чтобы не повредить заживляющие нашлепки, он поскреб грудь и повернулся на правый бок, спиной к двери. Грудина заныла, стянутая кожа будто лопалась, но боль была хорошей, не дергающей — показателем заживления.

Улыбка тронула губы, растянула высохшую, чуть потрескавшуюся кожу. Ему невероятно, просто охренительно повезло. Чем яснее становилось в голове, тем отчетливее Ло осознавал, насколько.

Лет семь назад, еще на судне Дофламинго, Ло наткнулся на старую терранскую книгу. Обложка была потрепанной, местами стертой, листы рассыпались — слишком ветхие крепления не могли удержать тяжесть набравшей влагу бумаги. Материальные книги, изготовленные по-старинке, были столь редки, что могли бы считаться раритетом. Но почему-то были мусором.

В век цифровых технологий любую информацию можно было найти в несколько кликов, тратить на производство бумаги драгоценные деревья мог только идиот. Так думали многие, так думал и Ло.

Но сейчас очень уж захотелось снова ощутить в руке тяжесть того потрепанного томика, коснуться пальцами смятых страниц и снова прочитать о том, что у каждого хорошего человека есть ангел-хранитель. Он присматривает за тем, чтобы подопечный не угробился раньше положенного срока и не свернул с пути истинного. Идея о том, что некое высшее существо, следит за ним, Ло ни разу не понравилась, но почти побывав за гранью и чудом вернувшись обратно, он вдруг вспомнил. В книге была потертая выцветшая картинка: нечто с дурацким, слишком мягким выражением лица, чтобы кого-то защищать, светящийся нимб над головой и огромные белые крылья за спиной.

Может, где-то и правда существуют ангелы-хранители, и Ло обзавелся одним?

Перед глазами встали светлые встрепанные волосы, броский, почти клоунский макияж, дымящая сигарета и ворох черных перьев. Ло крепко зажмурился, пытаясь припомнить черты лица, но они расплывались. Остались только ощущения: щекотавшие щеку волосы, запах, свербевший в носу, краска на кончиках пальцев, тяжесть широкой ладони на макушке, так, что едва не прижимало к земле.

Ло глубоко вдохнул, не обращая внимания на то, что лечебный гель еще сильнее натянул кожу, причиняя боль, и выдохнул. Улыбнулся скупо, жестко и сглотнул тяжелый ком.

Если у него и был этот ангел, то его крылья были черными.

@темы: one piece, fics, в процессе, red herring, двойной черный без сахара, "Срезанные нити", darker than black

---

Когда закончится война 4

Название: Когда закончится война
Пейринг/персонажи: Бакуго Кацуки/Тодороки Шото, Киришима Эйджиро, Мидория Изуку и другие
Рейтинг: R
Жанр: романтика, драма, элементы фантастики, экшн
Размер: макси, четвертая глава ~3,100
Краткое содержание: На последнем году обучения в школе Бакуго появляется странный новенький.
Предупреждения: Нецензурная лексика, UST, AU
Примечания автора:
1) Очень долгое развитие отношений. Очень.
2) Это АУ без способностей, поэтому возможен некоторый ООС.
3) Много обсценной лексики и "дворовой" лексики.
4) Если вам кажется, что некоторые персонажи совсем ООС, то, возможно, вам не кажется, но автор так видит (цэ). И считает, что в данной вселенной и условиях они вели бы себя так, а не иначе.

1, 2, 3

4

В «Крематории» в любое время дня и ночи было полно народу. Клуб открывался к полудню, а последних, самых отвязных тусовщиков охрана разгоняла в семь утра. Каким-то невероятным образом обслуживающему персоналу хватало пяти часов, чтобы превратить захламленный после ночного веселья зал во вполне респектабельное заведение. С полудня до десяти вечера в «Крематорий» приходили поужинать и обсудить дела, а с десяти и до утра место превращалось в шумное, популярное среди молодежи место.

Пришлось погулять по городу до тех пор, пока респектабельное заведение не сбросит шкурку приличия и не покажется подгнивающее нутро. Охранник, стоявший у входа, кивнул Бакуго — видимо, знал его. Сам он не утруждался запоминанием лиц тех, кто работал у Даби. Хватало того, что секьюрити не требовал ID.

Стоило войти внутрь, как по ушам ударила музыка, грохнула в горле и скатилась по пищеводу в живот. Внутри будто живое существо поселилось — вздрагивало в такт с басами, тряслось так, что отдавало в кончики пальцев. Привычное раздражение поднялось изнутри, но оно было мягким и обволакивающим и будто бы приглушило творящееся вокруг бесоебие.

Бакуго плечом оттер первых желающих поплясать, вставших на пути, и прошел к барной стойке.

Сегодня работал Черный Туман — идиотское, кстати, прозвище — до зубовного скрежета вежливый и спокойный. Казалось, ничто не может вывести его из себя. Бакуго пробовал — нихуя не вышло. Туман смотрел снисходительно и чуть свысока, и на все попытки зацепить его словами отвечал полуулыбкой. А до драки дело не дошло — Бакуго слишком ценил то, что давал клуб Даби, чтобы его вышвырнули отсюда.

Туман поприветствовал Бакуго кивком — из-за громкой музыки все равно не было слышно слов — и вернулся к смешиванию коктейлей для молоденьких девушек. Пестрые как бабочки, а одна и вовсе сияла ультрафиолетом, они щебетали, вызывая у Бакуго четкое желание отойти подальше. Едва ли им было восемнадцать. Впрочем, в «Крематории» это никого не интересовало, главное, чтобы оплачивали покупки и не устраивали пьяный дебош. На входе чисто символически просили показать ID, но охрана сроду не приглядывалась, что на нем написано, и чье фото там красовалось. Бакуго понятия не имел, как Даби разруливал вопросы с законом, но, главное, ему это удавалось.

Разок Бакуго слышал, как подвыпившие клиенты рассказывали о мифических родственниках Даби в правительстве, и о том, что тот приходится чуть ли не внучатым племянником императору. Бетазоидом с пояса астероидов соседней солнечной системы, мутантом аля Россомаха, учеником Далай-лама. И это все вместе. Только Бакуго во всю эту хрень не верил — фыркал, стоило услышать очередную байку. И какой дебил только сочинял их? Иногда ему казалось, что сам Даби. Перед глазами словно наяву встала картинка: Даби, развалившийся на диване, потягивавший сладкий до одури коктейль, и Туман с блокнотиком, записывающий новые, еще более фантастические предположения.

— На этой неделе буду… хм… продаю душу Дьяволу, — Даби с шумом потянул коктейль и подмигнул Туману. — Купишь?

— Такая байка не повредит? — Туман черкнул пару строк, не обращая внимания на подтрутнивания.

— Боже, они сожрали даже инопланетянина, да Дьявол прибавит нам популярности… Можно даже добавить пару соответствующих символов в интерьер…

Бакуго тряхнул головой, прогоняя слишком яркую фантазию. Как его сегодня понесло...

Байки байками, но все дело, скорее всего, было в деньгах.

Молодежь развлекалась, Даби был на гребне успеха, а стражи порядка и правительство пополняли свои карманы. Все в плюсе, как ни крути.

Новый трек разлился студнем в животе, огоньки над танцполом замигали в такт, и Бакуго едва заметно поморщился. Если что и было раздражающего в бизнесе Даби, то это оглушительно громкая долбежка. Но, увы, в клубе без этого не обойтись.

Хозяин заведения стоял в едва освещенном углу, опирался локтями о стойку и лениво тянул коктейль. Бакуго кивнул ему, а тот в ответ наклонился ближе и крикнул в ухо:

— Ты вовремя.

Сухие, шершавые губы мазнули по коже нарочно — Даби нравилось доводить людей. Знал же, что Бакуго терпеть не может, когда его пытаются прикоснуться. Он дернулся в сторону и демонстративно утер щеку, бросил на Даби предупреждающий взгляд исподлобья. Тот ухмыльнулся и облизнул губы.

Блядский, хитрый и изворотливый ублюдок, но, к сожалению, нужный. И сильный, а сила притягивала.

Злость, которая немного поутихла от прогулки, злость, зажженная еще Тодороки, Деку и остальными придурками, вспыхнула с новой силой. Бакуго стиснул кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на Даби. Тот невозмутимо пил коктейль и смотрел на танцпол. Но Бакуго был уверен, что если только двинется, Даби тут же сбросит маску праздного идиота и станет тем, кем был на самом деле.

Это остудило голову, и Бакуго глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Мельтешащее освещение и рвущий внутренности бит ни капли не помогали. Визг толпы — тем более.

Бакуго скосил глаза на Даби, тот кончиком языка обвел губы, оставляя на них влажную полоску. Та тут же заискрилась отсветами, словно Даби мазнул себя блеском. Бакуго затошнило от отвращения и ярости.

Даби отпил коктейля и усмехнулся. Каждое его движение было лениво выверенным и било в нужные точки.

«Звереныш», — прочитал Бакуго по истертым, расчерченным воспаленными полосками губам.

Из-за пирсинга, татушек и шрамирования ухмылка вышла кривой и жуткой. Но его внешний вид только добавлял клубу популярности. Как и пожар слухов о том, что Даби сумасшедший при больших деньгах. На запах денег слетались самые разные люди, и Бакуго не был исключением.

Иллюминация вокруг вспыхнула огоньками, они рассыпались в разные стороны, оседая ревущих от восторга на посетителях. Музыка стихла на несколько секунд, и Даби сказал:

— Сегодня как раз есть пара петушков, которых можно ощипать. Гора мышц, но тупая, сразу видно — никогда не пытался научиться, всегда брал силой и нахрапом. Можешь попасть, а можешь сорвать большую сумму.

— Чем больше шкаф, тем громче падает, — ответил Бакуго. — И сегодня мне надо…

— Раз надо, значит будет, — хмыкнул Даби.

Снова грохнуло так, что заложило уши — Бакуго недовольно нахмурился и поискал глазами диджея. Новенький он тут, что ли? Или в первый раз попал за пульт?

В стакане Даби вздрагивало и колыхалось что-то красное. Веселый, навевающий мысли о пляже и отдыхе зонтик с кусочком апельсина перекатывался по стеклянному краю каждый раз, когда Даби делал глоток.

Бакуго скользнул оценивающим взглядом по приметной внешности. Все-таки Даби был странным — жутким, удачливым и сумасшедшим. Не самое хорошее сочетание, как ни крути.

Познакомились они два года назад, и это было не самое приятное воспоминание Бакуго. Мало того, что ему тогда надрали зад, так еще и мораль читать пытались. Бакуго тогда чуть зубы не стер от злости. Впрочем, было в той встрече и кое-что хорошее: Даби он почему-то приглянулся, и тот дал пару толковых советов. В том числе и научиться драться, чтобы не лежать мордой в пыли. Пижонский ботинок его вдавливался в спину как раз в районе лопаток, и вывернуться не получалось. Вот сука же, настоящая сука — развлекаясь, бил с силой и умением, не жалел, не делал скидку на возраст, сразу понял, что Бакуго оценит только силу. Наверное, именно жесткость ударов и безжалостность заставили все-таки прислушаться к словам. Бакуго, конечно, послал его тогда по известному адресу, за что получил еще пару ощутимых пинков, неделю едва ползал, но советом все-таки воспользовался. Дураком он не был, что бы там ни думали другие.

Встряхиваясь и прогоняя мерзкое чувство унижения, которое затапливало с каждым поражением, он скосил глаза на Даби. Тот неуловимо быстро лизнул стеклянный край бокала, собирая последние капли коктейля, и вернул бокал Туману. (И откуда только Даби откапывал их таких странных, чокнутых и совершенно двинутых?!) Кивнул Бакуго, чтобы тот следовал за ним.

Денег не было — у родителей он давно не брал, мелочь, которую давали на «карманные расходы», забрасывал в банку, стоявшую под кроватью, там уже скопилось прилично. Тратил только то, что заработал, а деньги, оставшиеся с прошлой недели, уже закончились.

Была в «Крематории» одна отличающая от других клубов особенность — небольшое помещение в подвале, куда могло втиснуться от силы человек тридцать. Там у Даби был ринг — сильно сказано, конечно. Просто четыре вбитых в бетон кола, образующий обтянутый желтой полицейской лентой квадрат.

Бакуго как-то слышал, как Монома — мерзотный лощеный типчик — спрашивал: «Почему полицейская?», и получил в ответ: «Так же веселее». Бакуго был уверен, что бабла Даби хватило бы на профессиональный боксерский ринг, но да, Даби был сумасшедшим, и его сумасшествие было чертовски заразительным.

Бакуго не особо понимал, где смеяться, но в целом ему было плевать, где бить морды. Ему и драться-то не всегда хотелось, чаще требовалось выплеснуть накопившуюся ярость. И лучше сделать это здесь, чем прибить того же Деку. Да и деньги лишними не бывают.

Люди — по большей части молодежь, жаждавшая острых ощущений, — набились в подвал, обступив ринг. Воздух и до этого не особенно свежий тут же стал еще более спертым. Кроме запахов пота и алкоголя его наполнили азарт и слабый душок адреналина.

— Что, молодчик, еще не поздно передумать… — крикнул кто-то из толпы. — Ты не ровня сопернику, малявка совсем, куда лезешь?!

— Чё вякнул?! Я тебе сейчас глаза на задницу натяну!.. — Раздался смешок, перешедший в громкий хохот — ржал Даби, вот же сука! — А ты какого ржешь?!

Даби закашлялся, из пальцев выпала зажженная сигарета, покатилась по бетонному полу. Дымок от нее поднимался сладковатый, совершенно точно не сигаретный. Бакуго оскалился, обнажил зубы, стиснул кулаки.

— Спокойно, звереныш, — фыркнул Даби, — лучше выпусти свою злость на ринге.

В словах Даби кроме издевки Бакуго расслышал и предупреждение. В любой другой раз он бы плюнул на «необходимость» Даби и послал его нахуй, присовокупив пару зуботычин, но сейчас на импровизированный ринг, поднырнув под желтую ленту, вышел мужчина. Крупный, на полголовы выше Бакуго. Оказавшись в «квадрате» он первым делом стянул рубашку, демонстрируя рельефный торс и плечи. Зрители взревели от нетерпения, послышались крики: «Малец, беги, пока тебя не пришибли!». Бакуго скривил губы в улыбке на манер Даби и тоже стянул свою футболку.

Даби, не теряя времени, собрал со зрителей бабло. По пять штук с носа, но почему-то отбоя от желающих посмотреть, не было. Может, еще поэтому клуб Даби пользовался такой популярностью.

Восемьдесят процентов отходили клубу, двадцать Даби выдавал на руки наличкой. Проиграл — остался побитым и без копейки компенсации в кармане.

Так себе договор, считал Бакуго, но лучше это, чем ничего. А проигрывать он и так не любил.

Впрочем, многие выходили сюда просто так, из желания подраться.

Глядя как соперник разминается — на самом деле, на показ поигрывает мышцами перед публикой — Бакуго прикидывал, как ему свалить эту гору мышц.

— Еще не поздно передумать, шкет, — оскалился тот.

— Отпинать такой мешок дерьма? Да что ты, как я могу отказаться, — в ответ оскалился Бакуго.

— Ах ты урод! Надеру тебе зад, тогда и посмотрим.

— Посмотрим…

Если он чему и научился у и от Даби, так это тому, что выпендрежники обычно нихрена не умеют. Тодороки не в счет.

А какого хуя он думает об этом половинчатом уроде перед дракой с другим?!

Бакуго так разозлился на себя, что едва не проебал первый удар. Быстро среагировал — поднырнул под руку и ударил в корпус, только силы вложил мало: удар завяз в мышцах, больно, но нифига не эффективно. Противник взревел, как укушенный шершнем бегемот, и снова попытался ударить.

Уклониться — ударить в ответ — не оглохнуть от разъяренного вопля — уклониться — еще удар.

Несколько минут прошли в таком обмене ударами, зрители свистели и улюлюкали — требовали крови. Бакуго прицельно пнул противника в живот и не удержался на ногах — приземлился на локти и тут же вскочил. Будто литую скалу пнул… Локти и ладони обдало жаром — наверняка содрал о неровности покрытия.

Удары противника были неплохо поставлены, в них чувствовалась чья-то школа. На размышления толком не было времени, Бакуго теснили к желтой полоске, очерчивавшей пределы бойцовой зоны. Пара блоков — и руки, казалось, готовы сломаться от чужой давящей силы.

Один из мощных замахов едва не зацепил — прошел вскользь по щеке, обдирая кожу. Ссадину тут же защипало — пот, заливавший глаза и налепивший на лоб волосы, попал на поврежденную кожу. Противник победно взревел и еще активнее замахал руками.

Отскочив к самому краю ринга, Бакуго сощурился.

Итак, какие варианты? Первый — продолжать уклоняться, «кусая» в ответ, но, похоже, такая тактика не принесет победы. Даби, конечно, в очередной раз наебал Бакуго — столько мышечной массы просто так не заработаешь, значит и выносливость у мешка дерьма неплохая. Даже если он просто тягал железо в зале. Удары вязли в мускулах, и не факт, что выносливость Бакуго не пошлет его первым. Еще пара хороших ударов, и его и правда придется соскребать с ринга.

— Че, шкет, устал, испугался? Понял уже, куда полез? — Противник по-своему истолковал попытку Бакуго проанализировать ситуацию и пока не бросался на него больше. Наоборот, громыхнул визгливым смехом: — Я говорил ему: пусть мне дадут сильнейшего, а выставили какого-то мелкого. Еще школьник, поди. Эй, Даби! — Даби как по мановению волшебной палочки возник у желтой ленты. — Че делать будешь, если у тебя тут школьника раскатают?

Даби вытащил изо рта очередную сигарету, выдохнул дымок в сторону горы мышц и облизнул губы.

— Ничего не буду делать. Ты раскатай, а остальное — моя забота.

— Слышал, шкет? Сча я тебя раскатывать буду.

Бакуго оскалился так, что ближайшие к рингу зрители невольно отшатнулись. Ссадину ковырнуло болью — будет знатный синяк. Где-то на фоне подбадривающих выкриков для них обоих и советов, раздалось тихое: «Покажи ему, звереныш».

Итак, второй вариант: не жалеть себя, идти вперед, но уебать как следует, в полную силу. И не в корпус, свернуть челюсть и дело с концом. Он был высоким, головы на две выше Бакуго, но это не было проблемой.

Один удар, все или ничего.

Нежелание проигрывать придало сил, в носу, как пару лет назад, засвербило от пыли. От одного только воспоминания внутри разгорелся жар, придавший сил и вымевший из головы боль и инстинкт самосохранения.

Оскал снова растянул губы так, что из трещинки в правом уголке начала сочиться кровь.

— Эй ты, сраный раскатывальщик, долго тебя еще ждать?

И снова тот повелся, рыкнул, попытавшись применить захват, но Бакуго вместо того, чтобы уворачиваться или отпрыгивать назад, в один громадный прыжок оказался на уровне его лица. Наверное, это можно было бы назвать свингом, если бы не эффектный прыжок, добавивший удару веса. От силы, вложенной в удар, противник покачнулся, отступил на пару шагов. Глаза на мгновение заволокло дымкой, и этой секунды Бакуго хватило, чтобы ударить еще раз — в подбородок.

Классического апперкота не вышло из-за разницы в росте, но и тот, что получился, сработал. Противник закачался и тяжело рухнул на бетон. Зрители взревели, приветствуя победителя.

Гора мышц попыталась подняться, но тут же снова рухнула на ринг, еще сильнее разбивая физиономию. На сером расплывались розоватые пятна, перемешанные со слюной.

— Сраный раскатывальщик, только и хорош, что трепаться, — Бакуго сплюнул точнехонько рядом с поверженным противником и нашел Даби взглядом, усмехнулся, поднял вверх кровоточащий трясущийся кулак.

***


Среди тронутых, работавших на Даби, была еще одна, самая ебанутая. Вроде она была ровесницей Бакуго, а может, чуть старше, но говорили, что она тут за администратора. Впрочем, Бакуго ни разу не видел. чтобы она решала какие-то проблемы клуба, для этого у Даби был спокойный и собранный Туман.

А ебанутая же сейчас обрабатывала его раны: ссадину на скуле и сбитые в кровь кулаки. Это единственное, что делал клуб, если бойца не нужно было выносить на носилках. Что происходило с теми, кто не мог уйти на своих двоих, Бакуго не знал и знать не хотел. Меньше знаешь — крепче спишь.

Ебанутую, кстати, звали Химико Тога, и Бакуго казалось, что она вот-вот начнет облизывать его окровавленные руки вместо того, чтобы обработать их тампоном с обеззараживающим. На щеке уже красовался телесный пластырь, кожу под ним пощипывало. Ебанутая крепко, по-мужски, сжимала его ладонь, рассматривая подсохшие уже потеки, и то и дело облизывая губы.

— Иди смывай, — наконец, сказала она. — До локтя мой.

Бакуго едва не выдохнул от облегчения — ему все казалось, что эта сумасшедшая присосется к его руке будто вампир.

Ебанутая хихикнула совсем по-девчоночьи, светлые волосы, собранные в пару задорных хвостиков, подпрыгнули в такт ее смешку. Пока Бакуго отдирал с кистей кровь и шипел сквозь зубы, между лопаток чувствовался чужой, крайне заинтересованный взгляд.

— Мне на тебя похуй, — на всякий случай сказал он. — Нечего так пялиться.

Вода с шипением била в раковину, слив сыто урчал, розоватые потеки закручивались водоворотом. Руки нехило так болели: пекло локти и ладони, ныли кисти, в предплечья, принимавшие удар, будто саморезы ввинчивались. Синяки будут охуительные, а в понедельник, мать его, урок у Айзавы.

— Мне ты тоже до лампочки, — хихикнула ебанутая и облизнулась. — Но мне нравится твоя боль.

В заляпанном брызгами зеркале Бакуго видел ее глаза — янтарные, они поблескивали странным маньячным блеском. На дне этих глаз, похожих на маленькие расплавленные чаши смолы, читалось желание убивать.

И впервые за все время в клубе Бакуго ощутил как по спине морозной щекоткой скользнул страх. Его не пугали размеры противников и Даби с его попытками «прогнуть», но эта, совсем еще молоденькая, с длинными, вечно сползавшими до пальцев, рукавами, в короткой плиссированной юбке, была по-настоящему жуткой.

Впрочем, это ощущение ужаса прошло быстро — оказалось загнанным глубоко внутрь очередным приступом ярости.

Блядь, какого хрена?!

С какого перепугу ему мерещится всякое?!

Может, удар, прошедший по касательной оказался сильнее, чем был на самом деле…

Только из желания доказать себе, что он нихера не боится, Бакуго снова уселся перед ебанутой. Чисто вымытые руки блестели от воды, из сбитых ранок снова начала сочиться кровь. Костяшки уже заплыли отеком.

Ебанутая прицокнула и принялась обрабатывать кисти, насвистывая себе под нос попсовый мотивчик.

— Извращенка, — пробубнил Бакуго.

Та только хихикнула снова, не опровергая.

Здесь, в задней части клуба, была неплохая звукоизоляция — по крайней мере, музыка с танцпола едва доносилась.

«И это работает в обе стороны», — подумал Бакуго. Хотя, даже если бы он заорал в туалете клуба, его бы не услышали или сделали вид, что не слышат.

Антисептик немного жег, но больше неудобства доставляли распухшие руки. Ебанутая долго ощупывала предплечья, пытаясь определить что-то по его шипению, но, в конце концов, смазала какой-то вонючей мазью от ушибов и плотно замотала.

— Купишь себе такую же, — она показала пальцем на неприметный серый тюбик, воняющий так, будто внутри что-то сдохло, — будешь мазать дважды в день. Ушиб быстро пройдет, гематомы тоже. Не будешь мазать — сам дурак, а я предупредила, но болеть будет до-олго, — ебанутая мерзко хихикнула, и Бакуго невольно захотелось отпихнуть ее подальше от себя. Но нет, пришлось терпеть ледяные пальцы дальше.

Она как раз заканчивала бинтовать кисти, когда на несколько секунд музыка ворвалась внутрь комнаты управляющего и тут же скользнула в глотку, затряслась там, сбивая сердце с ритма. На колени Бакуго приземлился пухлый конверт.

— Твоя доля. Было зрелищно, пара идиотов даже поставила против тебя, и я неплохо заработал, — сказал Даби. Он больше не курил, но, похоже, больше и не надо было: глаза его были мутноватыми, по губам блуждала довольная улыбка.

— Ты должен был сказать что он нихуя не тупая гора мышц. Не профи, конечно, но и не просто так с улицы заявился.

— Ты тоже не просто с улицы, так что все по-честному. Иди домой, звереныш, зализывай раны. Этим долбоебам нравится смотреть на неравные бои, они ждут чуда и получают его. Чем неожиданнее победа, тем веселее, не правда ли?

Тихо хихикнула ебанутая, нашлепнув на локоть Бакуго последний пластырь, фыркнул Даби. Но Бакуго мог поклясться, что в глазах последнего не было ни намека на веселье.

Он сунул конверт в карман штанов, кивнул ебанутой и вышел из комнаты управляющего. Просочиться через танцующих было несложно, диджей, кажется, понял свои ошибки, и теперь музыку можно было переносить. Бакуго выскользнул на улицу и глубоко втянул густой влажный воздух. Асфальт блестел лужицами — пока он дрался, успел пройти дождь.

Тело ныло от усталости и ударов, но боль была почти приятной — карман оттягивал конверт с заработанными деньгами. Бакуго шел домой пешком, благо, было недалеко, с неба поглядывала умытая дождем половинка луны. Озон дурманил голову, как и победа, наверное, ему поэтому пришла в голову эта совершенно дикая мысль:

«Если бы я и Тодороки оказались на ринге Даби, кто бы из нас победил?»

@темы: fics, bnha, двойной черный без сахара, "Когда закончится война", darker than black

---

Бурный конец лета

► Успеть за две недели побывать на днях рождения (2 шт), похоронах (2 шт.), поминках (1 шт.) и свадьбе (1 шт.) — это какой-то пиздец, при том, что работу никто не отменял.
Никаких сил — моральных и физических — не осталось. И уже два полувыха потрачены на отсып и просто на то, чтобы прийти в себя. Периодически хочется притвориться то ли придверным ковриком, то ли дохлым котиком и не отвечать на сигналы Вселенной.
Дорогой напарник примерно все это время зашивается на работе, у него аврал и пиздец поболе, кажется, моего, и это тоже печалит. Общение почти полностью сошло на нет.
Немного радует только то, что работать ему осталось недолго (вроде), и нам грядет небольшой отдых на двоих.
Наверстаем.

► Очень вяло пытаюсь что-то писать, но в голове совсем пусто. Даже несмотря на то, что я знаю, чего хочу, и что должно быть в тексте. А может как раз и поэтому. Я знаю, чего хочу, а это хочу не выходит.
В который раз убеждаюсь, что не стоит делать большие перерывы в райтерстве, потом очень сложно вернуться в привычный режим.
Невыносимая жара под тридцать пять, стоящая уже третью неделю, не делает эти попытки проще...

► Думал заглянуть в художку, но оттуда меня отправили на несколько не особо веселых буковок. Правда дали номер преподавателя, может, что-то и сложится.

@темы: какой кофе, лучше растишку, darker than black

---

Немножечко прекрасного Ло, не в Обзоры.

Последнее время немного повело на ван писе. Какая же вечная трава, от которой хорошо. Особенно от Ло. И Зоро. И еще от более чем сотни прекрасных персонажей, но от этих двух — особенно!

еще +1 Ло, +2 Зоро/Ло +стрип Зоро/Ло

История Ло в десяти картинках:

790 на 7300

@темы: one piece, двойной черный без сахара, и без молока, darker than black

---

Срезанные нити 2, 3

Название: Срезанные нити
Пейринг/персонажи: Зоро/Ло, Луффи, Дофламинго, остальные мугивары фоном
Рейтинг: R
Жанр: романтика, hurt/comfort, фантастика, экшн
Размер: миди, вторая и третья главы ~1600 слов каждая
Краткое содержание: Ло, умирающего на планете Хазард, спасает Луффи. Теперь Ло вынужден путешествовать с космопиратами, до тех пор, пока не встанет на ноги.
Предупреждения: нецензурная лексика, UST, AU

1

2

2
Когда Ло снова открыл глаза, в медкаюте никого не было. Мерно попискивали приборы, урчали двигатели корабля, подрагивали панели, облицовывавшие стены. В остальном вокруг стояла уютная тишина — не было слышно ни разговоров команды, ни другого шума.

Ло бросил взгляд на показания приборов жизнеобеспечения. Терпимо.

Если при прошлом пробуждении он был в нескольких шагах от того, чтобы оказаться в космосе без скафандра (от трупов на маленьких кораблях избавлялись именно так), то сейчас состояние было вполне удовлетворительным. Ло бы даже, наверное, попытался встать и справить нужду.

Интересно, его попытку вытащить из вены иглу с катетером воспримут как попытку побега или нет?

Словно в ответ на его вопрос, дверь в медкаюту распахнулась, и Зоро вошел быстрым шагом.

— Смотрю, ты уже расчухался.

— Так и есть.

— Как ощущения?

В тоне Зоро не было враждебности, по крайней мере Ло ее не услышал. Это было, пожалуй, странно, если вспомнить, каким неприветливым взглядом он сверлил его в прошлый раз.

Ло прислушался к себе — обезболивающие еще действовали, пулевые отверстия на груди пока не болели. Голова, правда, была тяжелой, но это результат лекарств и истощения. Тело тонкой пленкой охватила слабость, но и это пройдет.

— Жить буду.

— Я ничего во всем этом не понимаю, — Зоро кивнул на монитор, где выводились пульс, давление, сердцебиение и другая необходимая каждому врачу информация. — Сейчас я позову Чоппера.

— Не нужно, — сказал Ло. Помедлив, он прибавил: — Нет нужды в срочных действиях, если ты дашь мне воды. Я понимаю, показатели стабильны. — Зоро приподнял бровь, будто не верил. — Я сам доктор.

— Что ж, ладно, тогда не стану его будить. Сейчас глубокая ночь по исчислению Терры, большая часть команды спит.

Сказав это, он окинул Ло подозрительным взглядом и демонстративно проверил, как выходит из ножен один из мечей. Ладонь его мягко обхватила белую рукоять, гарда меча с тихим звоном отошла от ножен и выразитель звякнула, когда Зоро вернул клинок обратно.

— А ты не спишь, потому что?..

— Я на вахте.

Под ложечкой неприятно засосало. Ло впился в Зоро взглядом.

— А здесь ты, потому что?..

— Что за дурацкая манера задавать вопросы?!

— И все же.

Отрицать тот не стал.

— У нас маленькая команда, поэтому нет возможности круглосуточно наблюдать за пациентами медотсека будучи рядом. Здесь есть камеры, передача изображения идет на мостик. Тот, кто несет вахту, наблюдает и за тобой.

Ло едва удержался, чтобы не поежиться — такое внимание было неприятно. Он попытался найти глазок камеры, но она, похоже, была спрятана достаточно искусно.

— Не глупи, — сказал Зоро. — У нас маленькая команда, поэтому за больными в ночные часы наблюдает тот, кто несет вахту. Не потому, что он наблюдает за тобой. Как только Чоппер решит, что угрозы для твоей жизни нет, и тебе разрешат находиться в общей каюте, никто не станет следить за тобой. Кроме меня.

Зоро улыбнулся, и по спине холодной атласной лентой скользнула дрожь.

— А сейчас ты пришел рассказать мне об этом? И кто же присматривает за кораблем?

— Автопилот. — Зоро ни капли не смутился. — Мы сейчас болтаемся на самой окраине «Сауф Блю», в этом квадрате обычно тихо. А пришел я, потому что тебе могло что-то понадобиться. Вода, например, или отлить.

Он, наконец, шагнул к шкафу и вытащил оттуда небольшую бутылку, вместо пробки горлышко обхватывал дозатор. Зоро притворил металлические дверцы, они встали на место с характерным щелчком — похоже, медикаменты на этом судне хранились под замком.

— Держи вот. Чоппер приготовил для тебя. — Ло с подозрением уставился на бутылку, заполненную мутноватой жидкостью. — Особый витаминный напиток по какому-то там рецепту. Вроде бы фамильному.

— Может, просто дашь мне воды?

Зоро смотрел на него несколько секунд, а потом усмехнулся:

— Боишься, что тебя отравят?

Улыбка у него была кривоватая, ироничная, как будто он насмехался над всем светом сразу и имел на это полное право. Ло же было не до насмешек.

— Боюсь, что мне сейчас не до неизвестных витаминных энергетиков.

— Не боись, — фыркнул Зоро, — Чоппер с нами уже больше двух лет, и еще никому не стало хуже от его лечения. Он грамотный врач. К тому же, смысл лечить тебя, чтобы потом отравить?

В его словах была логика.

Зоро протянул бутылку, и Ло с трудом приподнял руку, чтобы взять ее. Стоило только тому отпустить ее, как даже такой маленький вес прибил руку к кровати. Руку будто гирей придавило. Не было даже и речи о том, чтобы поднять «поилку» самостоятельно, а просить — да у Ло скорее отвалится язык!

— Как же мне это надоело… — горестно вздохнул Зоро и высвободил бутылку из его непослушных пальцев. Поднес ко рту горлышко, больше напоминавшее соску. Ло отвернулся, и «соска» ткнулась в щеку. — Пей давай, мне некогда еще больше с тобой возиться.

Ло был слишком горд, чтобы пить, словно немощный старик или младенец, но в то же время горло уже горело. Его дилемму решил Зоро, сказавший с непоколебимым спокойствием и уверенностью:

— Не будешь пить сам, волью силком.

Ло позволил себе поддаться, мысленно пообещав, что как только встанет на ноги, надерет этому ублюдку задницу; коктейль с привкусом лимона, мяты, каких-то лекарств, почти полностью заглушенных подсластителями и лимоном, хлынул в горло. Пить было удобно благодаря «соске», Зоро удерживал бутылку у рта.

Ничего более унизительного в своей жизни Ло не испытывал… Хотя, нет, кого он обманывает?!

Перед глазами встал Дофламинго — улыбающийся мерзко и широко, малиновые очки бликовали под двойным солнцем Дресс Розы, а широко разведенные пальцы шевелились в такт движению Ло. Правая рука — указательный палец, левая — средний, а за ноги отвечали мизинец и безымянный. Большой — голова, и Ло до сих пор помнил, как горели щеки, когда Дофламинго заставил его бухнуться на колени и склонить голову в поклоне.

Хорошо хоть пока что он не мог контролировать эмоции, мразь. Пока что не мог.

От злости горло свело спазмом, и Ло едва не подавился волшебным витаминным коктейлем мохнатого доктора. Зоро, внимательно наблюдавший за выражением его лица, вовремя приподнял Ло голову. Мозолистые пальцы стиснули затылок и снова отпустили, а потом еще раз приподняли. Пока Ло кашлял, Зоро массировал основание его шеи. Прикосновения его были жесткими и уверенными.

— Что ты делаешь? — прохрипел Ло, откашлявшись.

— Помогаю. Зря тебя, что ли, Чоппер с того света вытаскивал?

Зоро не улыбался, не злорадствовал, не упивался превосходством. Ло облизнул губы, собирая языком остатки витаминного коктейля.

— Спасибо.

— Не за что.

Он отставил бутылку в сторону — она была наполовину пустой, — и сказал:

— Слушай, мне некогда торчать с тобой всю ночь, поэтому я возвращаюсь на мостик. Но до этого, скажи, тебе еще что-то нужно? Не стесняйся.

Зоро снова улыбнулся, хищно и как-то опасно. С губ едва не сорвалось пожелание пойти в известном направлении, но Ло прикусил язык. В конце концов, не стоило оскорблять единственного человека, помогавшего ему. К сожалению, пока без чужой помощи он едва ли поднялся бы с кровати.

— Туалет, — сказал Ло.

Взгляд. которым наградил его Зоро, был сомневающимся.

— Я сам не встану, извини.

— А если мы отцепим все это, — тот указал пальцем на датчики, — ты не помрешь?

— Нет.

Ло позволил себе небольшую улыбку, скользнувшую по самым уголкам губ. Пожалуй, впервые после почти-смерти ему захотелось улыбнуться. Вид растерянного Зоро даже немного умилял.

— Не беспокойся, — добавил Ло, — моей жизни ничего не угрожает. — И мысленно прибавил: «Только гордости».

Зоро кивнул и принялся осторожно отсоединять датчики, крепившиеся к груди над повязкой, рукам и шее. Аппарат запищал протестующе, но вскоре затих. На мониторе тянулась прямая линия. Ло равнодушно посмотрел на нее — а мог бы и умереть на Хазарде, но, похоже, Вселенная решила иначе.

Он начал подниматься, руки подрагивали и совершенно не держали. Зоро подхватил его до того, как Ло снова откинулся на в меру жесткую кровать.

— Не спеши ты так, я помогу. Сейчас.

Зоро хоть и был ниже примерно на полголовы, все равно легко подхватил его на руки и понес в сторону неприметной двери. Она отъехала в сторону с еле слышным жужжанием. Малюсенький санузел, в котором едва ли могли повернуться двое, сверкал белизной. В носу засвербело от слабого запаха дезинфекции.

Ло осторожно поставили на пол, и ноги тут же подогнулись от слабости. Пришлось ухватиться за стену.

— Выйдешь? — спросил Ло без особой надежды.

— Мог бы и выйти, — пожал плечами Зоро, — но если ты раскроишь себе череп, уебавшись головой о раковину, Чоппер меня убьет.

— Не выйдешь, значит?

— Не-а.

Ло вздохнул, сделав себе пометку быть вежливее и терпимее к пациентам. Оказывается, они страдают от такого обращения.

— Не смотри хотя бы.

— На кой ты мне сдался? — удивился Зоро.

«И правда», — мелькнуло в голове Ло. Он с трудом приспустил свободные штаны, пытаясь не думать, кто переодевал его, вряд ли это был мутант с копытами… Вытащив член, он, наконец, расслабился, природа пересилила чувство неловкости.

Скосив взгляд в сторону, Ло увидел, что Зоро и правда не смотрел — пялился в одну точку перед собой, придерживая Ло за плечи и не давая упасть. Закончи с туалетом, Ло потянулся к раковине и сполоснул руки. Вода с шумом ударила о керамическую белизну, брызги рассыпались по тонкой больничной робе взвесью.

— Все, — низким голосом сказал Ло. Щеки все еще горели, хоть Зоро и не был в этом виноват.

Тот не ответил — снова подхватил на руки, словно Ло ничего не весил, и отнес на кровать. Уложил бережно.

— Наверное, надо было все-таки разбудить его, — сказал он, окинув Ло внимательным взглядом и пояснил: — Черт его знает, как всю эту фигню подсоединять. Никогда не пытался запомнить, что там делает Чоппер.

Он ткнул пальцем на проводки, тянувшиеся от аппарата жизнеобеспечения. Отключить-то он их отключил, но теперь не знал, как вернуть все обратно. На мониторе все еще тянулась ровная линия, писк на грани слышимости раздражал.

— Там сбоку, — пробормотал Ло, — есть кнопка отключения. Перещелкни тумблер, иначе оно так и будет пищать.

Зоро сделал так, как сказал Ло, и в медкаюте, наконец, воцарилась та уютная тишина, которая так нравилась Ло. Только гул двигателей и еле слышная вибрация. В привычное звучание примешивалось еще дыхание Зоро, но оно было настолько спокойным и мерным, что не раздражало. Ло постарался утишить свое, но после усилий, затраченных на «поход» в санузел, выдохи рвались с губ почти хрипами.

— Может все-таки позвать врача? — спросил Зоро. Теперь в его голосе слышалось беспокойство.

— Не нужно, я в порядке.

— Ладно, тебе видней.

— Не беспокойся, ничего не нужно, за ночь со мной ничего не случится, опасность для жизни миновала. Ваш маленький врач-зверек отлично поработал.

— Никогда не называй так Чоппера. Зови по имени.

— Как скажешь, Зоро-я.

Лицо Зоро, приобретшее суровое выражение, смягчилось. Видимо, непохожесть Чоппера на остальных была для него больной темой, и остальные старались ее не поднимать.

— Мне нужно вернуться на мостик, а ты отдыхай, — сказал Зоро. — Если что-то понадобится, просто нажми сюда. — Он указал пальцем на кнопку, удобно расположенную на боку кровати. — Нажмешь ее, и на информационной панели загорится сигнал. Это Фрэнки придумал, он у нас мастер на всякие изобретения.

— Удобно.

— А то, — Зоро хмыкнул. — Спи, Чоппер велел тебе больше спать. Организм во сне восстанавливается и все такое.

— Да, я знаю. Я тоже врач.

Глаза Ло закрывались — даже столь малое усилие, как поддержание тела в вертикальном положении и короткий разговор, вытянули все силы. Зоро набрал код доступа на электронном замке, дверь распахнулась. И когда он выходил, Ло услышал:

— И как же врач довел себя до такого?

Увы, ответить на этот вопрос Ло не мог даже если бы захотел.

3

3
— Луффи, перестань!

— Но ты же сказал, что он поправляется. И Зоро с ним вчера разговаривал.

— Луффи, я говорил, что он больше не в коме! У него было серьезное ранение, сейчас он восстанавливается. Конечно, скорость заживления у него намного выше обычной, но все равно... Ему нужно много спать! Не надо его будить!

— Да он уже неделю дрыхнет! Сколько можно!

— Вспомни, сколько ты спал после Эниес Лобби! Даже самому сильному организму требуется время после серьезных ранений. А во сне создаются лучшие условия для заживления и лечения.

— Умолкните оба.

— Но, Зоро, мне же интере-есно!

— Такими воплями вы и мертвого из гроба поднимете.

— Но он же не умер…

— Пока что.

Ло разбудили голоса, но открывать глаза он не спешил, пытаясь на слух оценить обстановку. Он без сомнения слышал голос Чоппера — маленький доктор пытался отвоевать немного покоя для пациента. Впрочем, получалось у него не особенно как минимум потому, что сам он кричал. Спокойный и невозмутимый — это Зоро. Две встречи — более чем достаточно, чтобы запомнить ленивую манеру разговора и чуть протяжные интонации. Третий и самый громкий, видимо, капитан корабля — Мугивара Луффи.

Пока Ло размышлял, что могло потребоваться капитану от его скромной персоны, век коснулись прохладные пальцы и потянули, приподнимая. Ло вздрогнул и шарахнулся в сторону. Точнее, попытался — сил еще толком не было.

— Перестань пугать его, Луффи! — рявкнул (пискнул, скорее) Чоппер.

— Ты уже не спишь, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал совсем молодой, почти ребенок, парнишка. На вид ему было от силы пятнадцать, губы растягивала широченная улыбка — казалось, лицо вот-вот затрещит. В темных глазах плескалось веселье. Темные вихры прикрывала соломенная шляпа, челка же, оставшаяся на виду, лезла в глаза. — Ты живой?

От такого нахальства, Ло растерял все слова. Рядом с кроватью Чоппер заламывал руки (лапы?), требуя немедленно отпустить пациента. Луффи, похоже, все его требования были безразличны: он все так же удерживал веки Ло и внимательно рассматривал. Взгляд его был пристальным и пробирал до мурашек.

— Хватит, — сказал Зоро. И стащил Луффи с кровати за шкирку, будто тот был не капитаном вовсе, а нашкодившим питомцем. Вместо того, чтобы поставить на пол, он теперь удерживал его на вытянутой руке. Притороченные сбоку мечи позвякивали каждый раз, когда Луффи задевал их.

Он болтал конечностями и громко хохотал, словно Зоро затеял с ним новую увлекательную игру.

Чоппер тут же подскочил к Ло со сканером наперевес — зверёк бормотал что-то себе под нос, комментируя результаты обследования. Ло не слушал — во все глаза смотрел, как на этом корабле обращаются с капитаном. И неужели это был тот самый капитан, про которого ходили самые разные слухи?! Похоже, его репутация и правда оказалась раздутой до безобразия.

Мелькнула шальная мысль: «А, может, я все-таки еще на Хазарде, и умирающий без кислорода мозг просто генерирует этот бред?». Капитан космопиратов в соломенной шляпе и шортах до колен, парень, отдающий предпочтение мечам во времена лазерных пушек. Не стоило также забывать про маленького доктора-зверюшку...

— Зоро, — в перерыве между смехом сказал Луффи, — отпусти, я же только познакомиться хотел.

— Отпущу, когда Чоппер закончит.

Кольнуло палец — Чоппер взял немного крови на анализ. Боль была слабенькой, но вполне реальной. Да и в возможностях своей фантазии Ло хоть и не сомневался, но все же считал, что даже ей не под силу спроецировать такого нелепого капитана корабля. И столь странных членов команды. Стало быть, это реальность.

Луффи попытался отцепить от себя пальцы Зоро по одному. Судя по безразличию, разлитому по лицу последнего, дело было обычным и бессмысленным. Разница в силе была видна невооруженным взглядом. Зоро был на голову выше Луффи и в три раза шире. Под кожей отчетливо проступали мускулы — куда там до него хилому, похожему на ребенка капитану?

Как там говорилось? «Прими и живи», вроде.

Ло сказал, откашлявшись:

— Зоро-я, отпусти его, иначе он задохнется.

Тонкая майка неопределенного цвета — то ли красная, то ли оранжевая — впилась капитану в горло. Правда, на бодрость его движений это никак не повлияло. В вырезах виднелись зазубрины старого, уже поблекшего шрама.

— Это вряд ли, — сказал Зоро и кинул взгляд на Чоппера. Тот кивнул, и спустя секунду капитан оказался уже стоял на ногах.

Не успел Ло осознать, почему, как Луффи подскочил к кровати и уселся на нее, ни капли не пытаясь быть сдержанней. Матрас немного прогнулся под его весом, и Ло сдвинулся в сторону, насколько мог — вторжение в личное пространство и ненужные прикосновения ему не нравились.

— Луффи! — снова взревел (пропищал?) Чоппер. — Ты мешаешь обследованию!

— Да ладно тебе, Чоппер, я просто пришел узнать, как тут дела… — И без какого-либо перехода обратился к Ло: — Меня зовут Луффи. А тебя?

— Трафальгар Ло, — сказал он прежде, чем вспомнил, что не собирался говорить фамилию. Он заставил себя дышать ровно, дожидаясь реакции.

Не хватало еще, чтобы его оставили на ближайшей более или менее подходящей планете в заднице Вселенной… точнее, на окраине системы «Сауф Блю» или где сейчас они находились? Хорошо хоть не выдал полное имя.

Луффи нахмурился, Зоро остался таким же невозмутимым, только снова положил руку на рукоять белого меча. Чоппер как возился с лекарством поодаль, так и не повернулся даже.

— Траф… Трал… Какое у тебя длинное и неудобное имя! — возмутился Луффи. — Буду звать тебя Трао!

— Как?!

— Трао.

— Зови меня Ло.

— Трао мне нравится больше, — улыбнулся Луффи. Уголки его губ приподнялись так высоко, что при желании можно было разглядеть коренные зубы. И как только кожа не трескалась? — Я рад, что ты поправляешься.

«Черт с тобой, как хочешь», — подумал Ло и выдохнул. Кажется, эти трое либо не слышали о нем, либо не связали новости и имя. И то, и другое было ему на руку.

— И вообще, ты мне нравишься, — припечатал Луффи.

В возникшей на несколько секунд тишине ровный гул двигателей стал слышен отчетливо. Корабль задрожал всем телом, словно удивился заявлению капитана, и снова утих. Потом снова заскребла по керамической чашке ступка — Чоппер вернулся к смешиванию порошка. (Опять особый фамильный рецепт?)

— Опять Фрэнки что-то чудит, — сказал Зоро.

Ло моргнул, посмотрел на Луффи — тот захихикал, — перевел взгляд на Зоро, потом на Чоппера и обратно. Доктор хмурился, активно измельчая таблетки, Зоро зевнул. Никто не придал значения шуткам капитана.

Что за странная команда?

Ло чуть приподнялся, и кровать услужливо подстроила угол наклона.

— Она — тоже изобретение Фрэнки? — спросил Ло, припомнив, что Зоро еще вчера говорил что-то о его нововведениях.

— Да, — кивнул Луффи. Он лучился от гордости. И снова задал вопрос без какого-либо перехода к другой теме: — Кстати, а что ты делал на Хазарде?

Кожа зудела от внимательных взглядов. Ступка перестала скрести — маленький доктор навострил уши. Зоро все еще выглядел ленивым и сонным, но что-то подсказывало, что это показное. Луффи по-птичьи склонил голову, будто это могло бы помочь ему залезть в голову Ло. На мгновение он даже испугался — а что, если Луффи умел читать мысли или эмоции? Но многолетняя выучка не пропала даром — Ло потерялся в страхах всего на миг, а потом взял себя в руки. Даже если умел — достаточно было прятать настоящее под шелухой.

Дыхание выровнялось, нервно дернувшийся палец снова лежал неподвижно.

— Ты был чуть живой, когда я нашел тебя. Кровищи было столько, что мы думали, ты помрешь. И кислород заканчивался…

Луффи наклонил голову в другую сторону, всем своим видом выражая любопытство. Ло позволил призраку улыбки скользнуть по губам.

— Встречный вопрос, Мугивара-я. Что ты делал на закрытой планете?

— Какой ты скучный, Трао, — фыркнул Луффи. — Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос? Не хочешь отвечать — не говори, ты ж не на допросе у Дозора. Здесь тебя никто не заставляет. Мне просто было интересно. — Он сделал паузу, давая Ло шанс ответить, но тот молчал. — Как хочешь, — пожал плечами Луффи, — но тогда и я тебе ничего не скажу.

Он хитро сощурился и спрыгнул с кровати. Приземлился чудно́ — на обе ноги, но глубоко присев так, что почти коснулся задом матового изолирующего покрытия, и поднял руки. Он был похож на спортсмена, удачно исполнившего гимнастический элемент.

— Чоппер, как его состояние? — спросил он, потеряв всякий интерес к Ло.

— Сегодня — намного лучше. Скорость его регенерации поражает. Пока рано делать прогнозы — нужно понаблюдать еще, но, возможно, через пару дней Ло уже встанет на ноги.

Он ободряюще улыбнулся Ло.

— Отлично, не держи его тут долго — все хотят с ним познакомиться, хе-хе.

— Кто это — все? — спросил Ло, но его вопрос заглушило пиликанье передатчика. Из него послышался сухой, трескучий и очень сердитый голос:

— Луффи, где тебя черти носят?! Впереди неизвестная планета, похоже, обитаемая. Атмосфера пригодна для дыхания, незначительные отклонения азота и углекислого газа. Сейчас мы сканируем пространство, Санджи-кун хочет спуститься вниз…

Еще до того, как передатчик умолк, Луффи воскликнул: «Йу-у-у-ху! Новая планета!», и выбежал из медкаюты с такой скоростью, словно за ним гнались разъяренные ланки.

— Чоппер, тебе нужна моя помощь? — спросил Зоро.

— Нет, я справлюсь. Если что, попрошу Нами…

— Ты уже можешь двигаться? — Зоро метнул в Ло острый взгляд.

— Да.

На лице Зоро отразилась борьба — похоже, тот не хотел отпускать капитана на неизвестную планету без присмотра и не хотел оставлять без присмотра же Ло.

— Иди, — сказал Чоппер, — я справлюсь.

— Хорошо.

Меч с белой рукоятью демонстративно лязгнул, и Зоро бросил на Ло хищный взгляд. Темно-зеленые глаза предостерегающе блеснули, в глубине зрачка вспыхнула и тут же погасла красная искорка. Не требовалось ни эмпатии, ни телепатии, чтобы прочитать обещание скорой и, возможно, болезненной смерти, если Ло попробует причинить вред маленькому доктору. Ло за редким исключением не страдал самоубийственными порывами, так что глупостей делать не собирался.

Спустя несколько минут тишины — за пределами медкаюты слышалось оживление, но хорошая звукоизоляция не давала разобрать команд и слов, — Ло спросил:

— Что имел в виду Мугивара-я, когда говорил, что все хотят со мной познакомиться?

— То и имел — вся наша команда хочет с тобой познакомиться. Особенно Нами. — Чоппер закончил с порошками и теперь ссыпал их в бутылку-поилку. — Это наш штурман, — пояснил он рассеянно, добавляя воды, — похоже, она хочет выставить тебе счет за спасение…

— Счет?

— Да, при спуске на планету Луффи помял один из шлюпов. Нами рвала и метала, но что толку требовать что-то с капитана. Так что теперь она насядет на тебя. Нами жуткая…

— Пускай попробует, — пожал плечами Ло. — Меня мало чем можно напугать.

Чоппер улыбнулся и сунул ему в руки бутылочку с приятным на вкус эликсиром.

Ло сделал пару глотков и вдруг понял, что впервые с момента пробуждения он почувствовал себя по-настоящему живым. Похоже, что-что, а скука на этом корабле ему не грозила.

@темы: one piece, fics, в процессе, двойной черный без сахара, "Срезанные нити", darker than black

---

Срезанные нити 1

Последние полторы, наверное, недели, упал мордой в ван пис. Это вылилось в очередной фик в процессе. Не особенно люблю писать несколько работ одновременно, но, как говорит напарничек, надо писать то, что горит.

Название: Срезанные нити
Пейринг/персонажи: Зоро/Ло, Луффи, Дофламинго, остальные мугивары фоном
Рейтинг: R
Жанр: романтика, hurt/comfort, фантастика, экшн
Размер: миди, первая глава ~1600 слов
Краткое содержание: Ло, умирающего на планете Хазард, спасает Луффи. Теперь Ло вынужден путешествовать с космопиратами, до тех пор, пока не встанет на ноги.
Предупреждения: нецензурная лексика, UST, AU

1

1

Ло пришел в себя как-то сразу: вот еще сознание мутилось и цеплялось за безопасное серое беспамятство, а через мгновение — над головой серебристый потолок корабля. То, что это корабль, он понял спустя пару секунд — мерное гудение и особая, привычная уже вибрация не оставляли простора для фантазии.

Он прикрыл глаза на мгновение, пытаясь вспомнить, как попал сюда. В голове было пусто, последнее, что Ло помнил — он упал на снег и не мог заставить себя пошевелиться. Под костюмом что-то хлюпало — наверное, открылись раны. Кислород был на исходе, индикатор показывал восемь процентов, еще на двадцати костюм стал подавать сигналы бедствия — организму не хватало чистого воздуха.

До базы Дозора — топать и топать. И, к сожалению, тело шагать дальше отказалось.

«Плевать, сдохну тут и пусть», — вяло подумал Ло. И еще: «Он бы посмеялся».

Но даже смех, зазвучавший в голове, смех, который более тринадцати лет заставлял сцеплять зубы и подниматься, в этот раз не возымел эффекта.

Раны, еще час назад отдававшие пульсирующей болью и заставлявшие оставаться в сознании, больше не напоминали о себе. Ло чертовски устал передвигать ноги, прикладывать усилия на каждом шагу, чтобы вытащить сапоги из снега. Лежа лицом вниз, он позволил себе расслабиться. Обманчивое ощущение того, что все идет как надо, что можно полежать здесь минуточку, окутало с головы до ног. Он встанет потом, попозже...

Дальше — отключка, и вот он на каком-то неизвестном корабле. Может, его все-таки подобрал Дозор?

Ло открыл глаза. Из-за того, как плотно были подогнаны пластины, казалось, что обшивка выполнена из монолитного пласта. Чуть повернув голову, Ло увидел аппаратуру. Сощурившись и разглядев, наконец, показания, он кивнул. Все правильно — ощущения и показания совпадали. И то, и другое говорило о том, что он долго пробыл в отключке, но уже поправляется.

Пожалуй, его даже ввели в искусственную кому... Сколько он так провалялся? Судя по гудящим от слабости мышцам, три дня, не меньше.

Повернув голову в другую сторону, Ло напоролся на колючий взгляд темно-зеленых глаз.

— Чоппер сказал, что ты скоро проснешься. Погоди, сейчас позову его.

Молодой еще парень, наверняка младше самого Ло, подошел к переговорной панели и нажал кнопку вызова:

— Чоппер, он открыл глаза.

Кто такой Чоппер, Ло не знал, но предположил, что корабельный медик.

— Хорошо! Я скоро буду. Зоро, проследи, чтобы он не пытался подняться!

Парень, которого назвали Зоро, обернулся, проверяя. Но Ло был вовсе не дураком, чтобы пытаться вскочить на ноги сразу после того, как только очнулся. Несмотря на некоторые самоубийственные порывы, самоубийцей он не был.

— Это и так маловероятно, — сказал Зоро.

— Я уже бегу!

Связь прервалась, и Зоро вернулся на то место, где, похоже, просидел достаточно много времени — на стул, стоявший рядом с кроватью Ло. Звякнули притороченные к боку мечи — три штуки — пока Зоро укладывал их так, чтобы не мешали. Оперся спиной о твердую спинку и уставился на Ло тяжелым, немигающим взглядом. Под ним было неуютно — хотя, разве могло быть уютно человеку, очнувшемуся непонятно где, среди незнакомых людей. Кстати, об этом.

— Где я?

Вопрос вышел тихим, полузадушенным — в горле совершенно пересохло. Едва сдерживаясь, чтобы не закашляться, Ло вцепился пальцами в пластиковый бортик. Это усилие тут же отозвалось ломотой во всем теле.

— На «Санни». Я бы дал тебе попить, но не знаю, можно ли. Сейчас здесь будет Чоппер, он поможет. А пока помолчи.

В голосе Зоро слышался приказ. И черта с два бы Ло подчинился, если бы не чувствовал себя так хреново. А так с радостью умолк, скользя взглядом по каюте. Она была небольшой, но хорошо оборудованной. Единственная кровать, на которой лежал Ло, аппарат жизнеобеспечения, шкаф, с хранившимися лекарствами и необходимыми инструментами.

Ло решил, что он либо на небольшом крейсере, либо это не единственная медицинская каюта. На кораблях Дозора медотсеки были побольше.

Зоро тем временем прикрыл глаза и, казалось, мгновенно погрузился в сон.

Пискнул электронный замок, тихо шоркнула дверь, отъезжая в сторону. В медкаюту вошло что-то. Ло даже заморгал, пытаясь понять, что послужило причиной такой чудовищной мутации. Маленький не то енот, не то олень с коричневым рожками и пушистой шерстью, с четырьмя копытцами и синим носом...

«Может, я все-таки умер?» — подумал Ло. Это можно было бы списать на предсмертные галлюцинации. А что, от недостатка кислорода и не такое привидится.

— Привет, я Чоппер, — сказала галлюцинация вполне себе человеческим, но очень тоненьким голосом. — Как ты себя чувствуешь?

Ло не ответил — разговор с галлюцинацией еще ни к чему хорошему не приводил. Енот смотрел обеспокоенно и потянулся тронуть копытцем лоб. Ло дернулся пытаясь уйти от прикосновения, но тут же понял, что не может пошевелиться — руки были зафиксированы ремнями.

Тут же накатила паника — густая и липкая, как патока, охватила целиком. Он ненавидел, когда его пытались удерживать против воли, его трясло от страха и ярости, стоило только оказаться в положении пленника. Ло дернулся раз, другой, несмотря на то, что фиксирующие ремни и не думали поддаваться ослабленному телу, и замер — на плечо опустилась тяжелая ладонь.

— Перестань дергаться, — сказал Зоро. — Тебя привязали, чтобы ты сам себе не навредил. Тебе тут никто не желает зла. — Он смотрел прямо в глаза. — А ну дыши!

Что-то в его голосе заставило вдохнуть и выдохнуть — Ло расслабился, позволив себе обмякнуть.

— Похоже, ты его поразил, Чоппер, — фыркнул Зоро.

— Чем это? — удивился Чоппер.

— Своей заботой.

— Ну тебя, Зоро! Это все очень серьезно — он пережил панический приступ. Ты как? Не волнуйся, мы сейчас тебя развяжем.

Губы Зоро разрезала кривая усмешка — мечи тяжело звякнули, — и он снова заглянул Ло в глаза. Его фигура нависла сверху угрожающе.

— Эй, болезный, отвечай на вопросы Чоппера.

— Зоро, хватит пугать пациента!

— Так ты... — Ло все-таки закашлялся, горло драло нещадно. Чоппер засуетился рядом, раздавая Зоро команды:

— Зоро, помоги-ка мне! Капни капельку этого ему на губы! И на язык, только не переусердствуй!

— Я тебе не медсестра!

— Зоро!

— Ладно-ладно. Сейчас.

Губ коснулся прохладный восстанавливающий гель. Ло сам приоткрыл рот, чтобы дотянуться языком до прохладной субстанции. Размазал ее по нёбу, сглотнул шумно и прикрыл глаза от наслаждения — сухость и першение прошли почти мгновенно.

— Хороший мальчик, — с усмешкой сказал Зоро.

Интонация и слова могли бы носить унизительный характер, но не для того, кто еще несколько минут назад считал, что умер.

— Зоро, — сказал Чоппер с укором, — мог бы вести себя повежливее. — В его голосе звучала неподдельная забота, когда он снова обратился к Ло: — Как ты теперь себя чувствуешь?

— Жить буду, спасибо.

Чоппер снова засуетился рядом, проверяя показания мониторов, прилаживая капельницу с восстанавливающим раствором к руке. Иглу в вену ввел бурчавший под нос Зоро, которому явно надоела участь медсестры. Несмотря на то, зверек действовал очень аккуратно и на удивление ловко, ему явно не хватало пальцев на руках.

— Как тебя зовут? — спросил Чоппер. Ло сжал зубы, и доктор верно истолковал его порыв: — Не беспокойся, мне все равно, кто ты. Имя нужно только для того, чтобы упростить разговор. Не говорить же все время «эй».

Он улыбнулся, и Ло снова удивился, как вообще такой зверек мог существовать.

— Зоро, его надо освободить, — сказал Чоппер. — Если ты попытаешься встать, возможно твои раны снова откроются. Поэтому постарайся не шевелиться, хорошо?

Он кивнул, и Зоро с разрешения доктора принялся расстегивать ремни. Когда фиксаторы спали с запястий, торса и ног, Ло тут же почувствовал себя лучше.

— Меня зовут Ло, странный доктор.

— А я — Чоппер, — еще раз представился тот, — а это — Зоро.

— Спасибо, что спас мне жизнь.

Чоппер как-то странно заулыбался, замахал руками, как будто даже покраснел, хотя под густой бурой шерстью и не разберешь.

— Что ты, не стоит благодарностей!

Он все еще хихикал довольно, когда Ло спросил:

— Где я?

Судя по отсутствию даже минимальной субординации, это был не корабль Дозора. Хотя бы это неплохо — с Дозором у Ло были натянутые отношения. Конечно, выбирая между стопроцентной смертью во льдах или появлением на базе Дозора, Ло выбрал базу. Но если был шанс избежать этого, то он с радостью бы избежал.

— Ты на нашем корабле, он называется «Санни Го». Сейчас мы примерно в двух световых годах от того места, где подобрали тебя, неподалеку от системы «Сауф Блю». Тут у Луффи назначена встреча, так что мы не могли ждать, пока ты очнешься.

— Чоппер, — тихо сказал Зоро. Но его будто не услышали.

— Это Луффи принес тебя на корабль, нашел на снежных пустошах Хазарда. Я даже испугался, когда тебя увидел — кислород на нуле, ты не дышал даже. А когда мы сняли защитный костюм, оказалось, что под ним все в крови. Ужас просто! Мы с Робин вытащили из тебя три пули.

— Чоппер, хватит.

Ло бросил быстрый взгляд на Зоро — тот хмурился, но зверек будто не слышал недовольства в его голосе.

— Хорошо, что у Зоро та же группа крови, что и у тебя. И хорошо, что я храню еще немного плазмы на всякий случай. Луффи тоже хотел тебе помочь, но у него другая...

— Луффи? — переспросил Ло. Он совсем потерялся в потоке информации — голова пока отказывалась работать нормально. Выхватил имя, показавшееся знакомым.

— Он капитан корабля, — улыбнулся Чоппер. Синий кончик носа заблестел. — Возможно ты даже слышал о нем. Мугивара Луффи.

В голове будто что-то щелкнуло. Конечно, он слышал о Мугиваре. И кто, спрашивается, не слышал?

Космический пират, который напал на базу Мирового Правительства, проник в правительственную же тюрьму, каким-то образом объединился с сильнейшим пиратом их времени. О Мугиваре ходили самые разные слухи: его называли великаном ростом в двадцать метров, говорили, что он мог воскресать из мертвых и есть за сотню человек. Как-то в баре Ло слышал байку, что Мугивара одним ударом разнес флагман флота и подорвал десяток крейсеров...

Ло не верил и в половину из них. Репутацию можно было сделать двумя способами: делами и грамотным пиаром. Ло не видел причин, почему Мугивара не мог быть очередной раздутой уткой.

— Я слышал, да, — сказал Ло и вдруг поежился под пристальным неприязненным взглядом Зоро.

Странно, чего этого человек ополчился против него? Может, оттого, что его заставляли исполнять роль помощника в лечении.

Впрочем, ему было не до странностей поведения Зоро. Чоппер усердно пытался облегчить его страдания и честно лечил. Доктором он явно был неплохим, Ло поймал себя на мысли, что если бы мог пошевелиться, то делал бы примерно то же самое. Некоторое время спустя, его потянуло в сон.

— Много спать сейчас — это нормально, — пояснил Чоппер. — Ты потерял много крови и потребуется много сил на восстановление. Организму нужно отдохнуть. Я вернусь проверить тебя через пару часов, а пока скажу остальным, что ты очнулся. Все будут рады.

Краем глаза Ло заметил, что Зоро вернулся на облюбованный ранее стул и прикрыл глаза.

— Ты остаешься здесь? — спросил Чоппер.

— Да.

— Хорошо.

Стараясь не думать, зачем в медкаюте остался Зоро — присмотреть, чтобы больной не навредил себе, или присмотреть, чтобы больной не навредил команде, — Ло провалился в сон без сновидений.

@темы: one piece, fics, в процессе, двойной черный без сахара, "Срезанные нити", darker than black

---

Когда закончится война 3

Название: Когда закончится война
Пейринг/персонажи: Бакуго Кацуки/Тодороки Шото, Киришима Эйджиро, Мидория Изуку и другие
Рейтинг: R
Жанр: романтика, драма, элементы фантастики, экшн
Размер: макси, третья глава ~2,400
Краткое содержание: На последнем году обучения в школе Бакуго появляется странный новенький.
Предупреждения: Нецензурная лексика, UST, AU
Примечания автора:
1) очень долгое развитие отношений;
2) это АУ без способностей, поэтому возможен некоторый ООС;
3) много обсценной лексики и "дворовой" лексики;
4) автор фанонит, что Бакуго умный и может, когда захочет, а когда не хочет — все равно умный, но безграмотный.

1, 2

3

3

Пару дней стояла звенящая тишина — не происходило ничего.

Киришима не приближался, Куро смотрел осуждающе, когда не был занят со своей новой подружкой. (Бакуго, кстати, было плевать на их типа бойкот.) Тодороки молчал и даже не смотрел в его сторону — по крайней мере взгляд-насекомое на шкуре больше не ощущался. Похоже, на этот раз новенький ударился в учебу — по крайней мере, почти все время, когда Бакуго его видел, тот либо сосредоточенно хмурился, читая, либо чиркал что-то быстро в тетради.

Впервые с начала года его и правда оставили в покое. В общем — красота, а не жизнь, если не брать во внимание скуку.

Один раз Бакуго даже проследил за ним — тот жил в малюсенькой клетушке на окраине города. Похоже, жил совершенно один. Дождавшись темноты, Бакуго подкрался к горящему желтоватым светом окну и заглянул.

В комнате было практически пусто — на обшарпанном полу стоял низкий столик и лежал футон. Грязно-серые стены вызывали желание проблеваться. Сместившись чуть в сторону, Бакуго увидел мойку и колченогий табурет.

Даже странно, как это Тодороки умещался в такой малюсенькой конуре? Такую и квартирой-то язык не поворачивался назвать.

Что-то стукнуло, и Бакуго перевел взгляд на неприметную дверь, похоже, санузел. Оттуда вышел Тодороки, в одних только штанах, он вытирал влажные волосы. Бакуго сощурил глаза, присматриваясь, и внутри что-то неприятно екнуло.

Все тело Тодороки было усеяно шрамами — узкими и широкими, свежими и застарелыми, уже превратившимися в белесые нитки, аккуратными, будто хирургическими надрезами, и рваными, как от тупого, зазубренного оружия. Под меченной кожей перекатывались мышцы, капелька воды скатилась по позвоночнику, когда Тодороки повернулся, чтобы повесить влажное полотенце на дверцу шкафа, и замерла на полпути — спина тоже была иссечена шрамами.

Боже, пронеслось в голове у Бакуго, когда он успел получить… столько?

Они же ровесники, по крайней мере, учились в одном классе. Почему Тодороки выглядел так, словно побывал в мясорубке?

Бакуго смотрел и не мог отвести взгляд, отпрянул от окна только тогда, когда Тодороки обернулся — видимо почувствовал чужое внимание. Впрочем, вряд ли его можно было рассмотреть из освещенной комнаты — улица уже утонула в густых, как сливки, сумерках новолуния.

Тодороки почти сразу же отвернулся и устроился за столом — он что-то писал, возможно, делал домашнее задание. Бакуго еще некоторое время понаблюдал за ним, а потом пошел домой.

Так попытка выяснить о Тодороки хоть что-то запутала Бакуго еще сильнее. Но теперь его уже не удивляло умение драться. Все эти шрамы вряд ли могли бы появиться у того, кто вел спокойную и тихую жизнь.

Хотелось выяснить, откуда все они появились, но не спрашивать же напрямую.

Бакуго закинул ноги на стол и смотрел в приоткрытое окно. Во дворе носились первогодки, ученики выпускных ходили более степенно и с достоинством. Идиоты, строили из себя невесть что.

Стул, на котором он отклонялся все больше, опасно поскрипывал; на Бакуго нет-нет, но косились одноклассники.

— Вот сейчас свалится…

— Так ему и надо!

«Мечтать не вредно», — подумал Бакуго.

— Да не свалится он, видно же, что…

Бакуго лениво бросил взгляд на шушукающихся девчонок, и разговор их тут же утих. Вставать и пугать их было лень, но как же грело душу то, что они боялись одного только взгляда. Страх, конечно, не совсем то же, что и уважение, но тоже прекрасный мотиватор заткнуться.

Он широко улыбнулся и прикрыл глаза. Несколько минут прошло почти в тишине — девчонки что-то шептали едва слышно. На это жужжание можно было не обращать внимания, хотя оно и раздражало.

— Ну и странный же он.

— Зато не страшный. Не то что этот…

Бакуго почти ощутил острый неприязненный взгляд, прошивший будто иглой.

— Я думала, что Бакуго-кун сразу за него возьмется.

— Возьмется? Что ты имеешь в виду?

— Ну, Бакуго-кун никому не давал спуску, а тут…

— Тут?

— Девочки, хватит! Вдруг он услышит. Это невежливо — обсуждать кого-то за его спиной.

Угроза быть услышанными предметом разговора утихомирила сплетниц. Даже жаль было — в кои-то веки хотелось узнать, что эти курицы имели в виду под «не давал спуску, а тут». Бакуго осторожно, чтобы не спугнуть, посмотрел на примолкших одноклассниц. Говорила, скорее всего, высокая отличница, староста, как там ее? Она, пожалуй, единственная девчонка во всем классе, которая не тряслась от ужаса под его взглядом.

Вид у нее был возмущенный и какой-то взъерошенный — надо же, девочка все-таки переживала. Только не ясно о чем: то ли об одноклассницах, которым могло достаться от Бакуго за сплетни, то ли о нем самом. Последнее предположение грешило бредовостью.

И в любом случае, девчонок Бакуго не трогал — игнорировал. Слабые, беззащитные плаксы, нафига с ними связываться? Скукота да и только.

— Момо, не кипятись ты так.

— Я не кипячусь, просто — не надо так.

— Не будь занудой.

— Думайте обо мне, что хотите, но сплетничать некрасиво.

Немного рассерженная, встрепанная, как маленькая хохлатая птичка, староста топорщила перышки, заботясь о чувствах — ха-ха-ха, кто бы мог подумать! — Бакуго? Ну точно — правильная до кончиков ногтей отличница. Девочки выглядели немного пристыженными и перевели разговор на обсуждение предстоящего на последнем уроке теста.

Бакуго смотрел на нее некоторое время, пока она, почувствовав внимание, не встретилась с ним взглядом. И прежде, чем она опустила глаза, Бакуго успел рассмотреть, что они темно-серые.

Странная она была, эта староста. Пожалуй, было в ней что-то, что вызывало если не уважение, то хотя бы его подобие.

Через пару минут в класс влетел запыхавшийся Куро. Он довольно улыбался, как кот, обожравшийся сметаны до надутых боков. Даже забыл, что поддерживал частичный бойкот в знак солидарности с Киришимой.

— Ты прикинь! Она согласилась позаниматься со мной! Сегодня иду к ней домой… Понимаешь, что это значит?

Бакуго хмуро посмотрел на него и вместо ответа поднялся. Куро невольно отступил на шаг.

— Как дела, кстати? — спросил он.

— Кстати, офигенно, блядь. Свали, мешаешь.

Проходя мимо, Бакуго пнул стул, и тот отлетел в сторону. Раздались испуганные возгласы. Куро поморщился и нервно дернул плечом. В спину прилетело: «Психованный идиот!».

Руки мгновенно сжались в кулаки. Бакуго резко обернулся, прорычав:

— Чего?!! Совсем охуели?!!

Мир сузился до голубых глаз Куро и его враз побледневшего лица. Это мог быть только он — больше ни у кого духу не хватило бы. Ну, может, еще у Киришимы — тот последнее время больше обычно строил из себя бесстрашного долбоеба. Но сейчас Киришимы не было в классе…

Ногти больно впились в ладони, заныли крепко стиснутые зубы.

Ударить раз, и остановиться. Не избить и не убить — проучить.

Бакуго замахнулся, когда сумасшедшая староста вдруг ломанулась вперед и встала перед Куро. Не зажмурилась даже — видать, сама не поняла, что делает, не успела испугаться. Он едва-едва успел остановиться, чтобы не въебать как следует девчонке. Кулак застыл в нескольких миллиметрах от ее лица — опешивший от прыти старосты Куро все-таки успел дернуть ее на себя.

— Совсем ебанулась?! — рявкнул Бакуго. — Зачем лезешь, куда не просят?

Он злился скорее от… нежелания бить девчонку. А ведь мог. Еще бы чуть-чуть, если бы Куро не среагировал так быстро.

— Тупая курица! Придушить бы, да руки марать не хочется! — бушевал Бакуго. Внутри как-то мерзко подрагивало — от осознания, что из-за ее тупой смелости все едва не закончилось очень и очень плохо. Одно дело — Куро (ему можно и было за что), другое — слабая, до одури тупая староста.

— Н-не надо драться в классе, — дрожащим голосом пролепетала она. Кажется, до нее только дошло, чем могло закончиться ее вмешательство. Вот теперь глазах старосты было столько страха, что Бакуго решил — сейчас она грохнется в обморок.

— Совсем сдурела, Момо! — поддержал Куро. — Зачем Бакуго под руку суешься? Никогда, слышишь, никогда не лезь в разборки парней!

Он, все еще крепко сжимавший плечи старосты, чихнул — в нос ему попали волосы из вихрастого хвоста. Староста вздрогнула, но не попыталась отстраниться — только еще крепче привалилась к Куро — ноги ее не держали, что ли?

— Ах вот ты чем занимаешься! — раздался истерический вопль. В дверях стояла новая (теперь уже, похоже, бывшая) подружка Куро. — Стоит только отвернуться, а ты уже обнимаешь другую!

Староста заморгала часто-часто, будто очнулась, посмотрела на замершую в дверях, розовую от злости и обиды девушку и выпуталась из рук Куро.

— Спасибо, Куро-кун. Бакуго-кун, не дерись больше в классе, — сказала она спокойно. Отошла к парте и как-то потеряно уставилась перед собой.

Бакуго и Куро проводили ее взглядами, все, кто находился в классе, отмерли, заговорили одновременно. Две девочки кинулись к старосте, еще пара смотрела неодобрительно.

— Что тут у вас творится? — спросил вернувшийся Киришима. — Ты чего плачешь, Ашидо?

Он осмотрелся — живописно валяющийся стул, опрокинутая парта, сбившиеся в кучку девчонки, Бакуго и Куро друг напротив друга.

— Эй, вы драться, что ли, собрались? Ты за Куро испугалась?

Ашидо всхлипнула и побежала прочь из класса, Куро осоловело моргнул и бросился за ней.

— Ашидо, подожди! Ты все не так поняла!

Ученики, с открытыми ртами наблюдавшие за развернувшейся «трагедией», перевели взгляд на Бакуго. Он вздохнул и закатил глаза — а так все хорошо с утра начиналось. И вот опять — кругом идиоты, тупицы и кретины.

С самым независимым видом Бакуго сгреб рюкзак, закинул его на плечо и подошел к Киришиме, все еще стоявшему в дверях.

— Дай пройти.

Тот не ответил — отступил, и Бакуго вразвалочку вышел на крыльцо.

Щеку кольнуло — захотелось дернуть уголком рта.

— Если будешь так часто прогуливать — у тебя будут проблемы с Айзавой-сенсеем, — раздалось сбоку. Там стояли Деку и Тодороки. Первый крепко прижимал к груди какую-то тетрадку, второй — удерживал стопку книг.

— Закрой рот и не открывай при мне его больше, — с обманчивой ленцой потянул Бакуго.

— Кац-чан, но я же беспокоюсь!

Да что сегодня за день-то такой?! Сначала староста, потом — Деку! Обалдели они, что ли, все?!

— Лучше о себе беспокойся, идиота кусок! — Взгляд Тодороки прилип к лицу. — А ты чего уставился?!

Тодороки пожал плечами и чуть отвел взгляд, теперь глядя куда-то чуть повыше плеча.

— Кац-чан, не злись, но тебе и правда лучше подумать о своих пропусках. Я слышал, что Айзава-сенсей собирается вызвать в школу твоих родителей. — Бакуго нахмурился. Деку смотрел прямо и почти не трясся (надо же, какое достижение). — Я проходил сегодня мимо учительской, пока они обсуждали «проблемных учеников». Говорили о тебе, Киришиме-куне и еще о двух других из параллельных классов…

— И?

— Как это и? Тебя не волнует, что…

— Не волнует, — оборвал Бакуго. — И я не понимаю, какого хера ты суешь свой нос в то, что и тебя касаться не должно!

Он сделал шаг к Деку, пристально глядя в глаза, и тот вполне ожидаемо шагнул назад, уперевшись в колонну, поддерживающую козырек школы.

— Мидория, похоже, читает тебя своим другом. — На плечо опустилась горячая ладонь — это Тодороки рискнул конечностью (снова!). Стопку книг он теперь удерживал одной рукой, удивительно ловко балансируя ею. — Ему есть дело до того, что может навредить тебе. Друзья так и поступают. Цени это.

Ладонь Тодороки была горячей — жгла даже через рубашку. Пальцы чуть сжались, от пристального взгляда пересохло во рту, разноцветные глаза будто к месту пригвоздили.

Короткий вдох-выдох. Бакуго моргнул, сбрасывая странное оцепенение и дернулся, выворачиваясь. Махнул рукой, сбивая книги, и те с грохотом посыпались на крыльцо.

— Тодороки-кун! — пискнул Деку. Он сказал что-то еще, но Бакуго заглушил его слова своим рычанием:

— Ценить?! Нахуй мне сдался такой дружок? Для чего?! Что ценного в слабаке, который вечно ноет и заикается?! Отвечай, урод!

Бакуго схватил Тодороки за отвороты рубашки, встряхнул. Едва слышно клацнули зубы — похоже, Тодороки не ожидал, что Бакуго вцепится в него. Впрочем, высвобождаться он не спешил — смотрел внимательно, Бакуго кожей ощущал этот взгляд. Сначала глаза в глаза, потом на переносицу, по кончику носа на губы, метнулся на щеки, скользнул по уху, и снова в глаза.

— Ты за деревьями не видишь леса, — сказал Тодороки.

— Чего?!

— Ты видишь только то, что перед глазами, не пытаясь заглянуть глубже.

Черт побери этого кретина! Он безвольной куклой висел в руках Бакуго и при этом умудрялся совершенно спокойно философствовать о деревьях, лесе и какой-то глубине!

— Что за хуйню ты несешь?!

Бакуго для верности встряхнул Тодороки еще раз. Глухо затрещала ткань, протестуя против такого обращения. На запястья легли чужие ладони — странно, удивился Бакуго, одна из них была ледяной, а вторая горяченной.

— Со временем поймешь, наверняка поймешь.

— Да ты его знаешь меньше недели, хочешь сказать, уже все понял?!

— Отпусти, пожалуйста.

Это «пожалуйста» выбило из колеи. Оно было странным — ни тени страха, ни заискивания. Просьба, но почему-то она так легко слетела с чужих губ, что это Бакуго стало неловко. Но хрена с два он это покажет!

— Короче, перестаньте соваться в мои дела, заебали!

Тодороки чуть нахмурился — обожженная кожа собралась у переносицы некрасивой складкой — и вздохнул, присев, стал собирать разбросанные книги. Деку промолчал, все еще прижимаясь лопатками к колонне. Бакуго скривил губы:

— Деку, придурок. Лучше побеспокойся о себе.

И пошел прочь от школы. После такого проявления «заботы» будь он проклят, если вернется на занятия.

Он отдавал себе отчет в том, что так, пожалуй, вредит только себе, но ничего не мог поделать с этим внутренним протестом.

Между лопаток, словно там была нарисована мишень, вкручивался неприятный взгляд.

Дома никого не было — отцу выпала дневная смена, а мать работала сутки через день. Бакуго бросил рюкзак у порога своей комнаты и сунул нос в холодильник. Не особо хотелось рисковать, пробуя готовую еду, но простой отварной рис — это же еще постараться надо, чтобы испортить, да?

Наскоро перекусив и вымыв за собой посуду, Бакуго вернулся к себе. Из головы, почему-то не шли слова Тодороки.

«Ты за деревьями не видишь леса», — сказал тот.

Что он вообще, новенький, всего пять дней, как в школе, мог знать? О Бакуго, о Деку, о том, что их связывало? И о том, как смотрел Бакуго?

Стукнув кулаком по безвинной подушке, Бакуго закусил губу. Ничего он не знал — тыкал пальцем в небо, тупой урод!

Он попробовал отвлечься, взяв в руки PSP, но, проебав пять раз подряд, понял, что одной только игрушки мало.

— Тц, вот же урод! — буркнул Бакуго. — Хорошо хоть пятница и матери не будет сегодня…

Он знал одно заведение, где по пятницам можно было подзаработать. Выплеснуть скопившуюся ярость и выбить дурь из головы.

Бакуго поднялся с кровати и нацарапал отцу записку: «Ушел гулять, буду поздно». Выбрал удобные штаны и футболку, не стесняющую движения.

Уже на улице он сплюнул горечь, поселившуюся во рту, поудобнее закинул рюкзак на плечо и пошел к Даби.

@темы: fics, в процессе, red herring, bnha, двойной черный без сахара, "Когда закончится война", darker than black

---

чтение X продолжается

какая сцена ** /мазохист мод он/
И оффтопом: при виде этих двоих в кадре невыносимо хочется курить. Ну как тут бросить? ХД

@темы: clamp, red herring, двойной черный без сахара

---

Когда закончится война 2

Название: Когда закончится война
Пейринг/персонажи: Бакуго Кацуки/Тодороки Шото, Киришима Эйджиро, Мидория Изуку и другие
Рейтинг: R
Жанр: романтика, драма, элементы фантастики, экшн
Размер: макси, вторая глава ~2,700
Краткое содержание: На последнем году обучения в школе Бакуго появляется странный новенький.
Предупреждения: Нецензурная лексика, UST, AU
Примечания автора:
1) очень долгое развитие отношений;
2) это АУ без способностей, поэтому возможен некоторый ООС;
3) много обсценной лексики и "дворовой" лексики;
4) автор фанонит, что Бакуго умный и может, когда захочет, а когда не хочет — все равно умный, но безграмотный.

1

2

2

Тодороки Шото.

Бакуго беззвучно произнес имя несколько раз, словно хотел привыкнуть, и сплюнул — во рту стало горько. Как будто полыни пожевал.

— Эй, осторожнее! — взвизгнула девчонка рядом, как там ее? Бакуго не помнил и не хотел вспоминать. Кинул на нее хмурый взгляд, и остальные претензии о невоспитанности и неуважении к другим умерли на ярких, блестящих от помады губах. Девчонка как-то вмиг побледнела, смазанно извинилась и свалила на третьей космической.

Мысли Бакуго вновь вернулись к Тодороки, сидевшему в тени дерева. Он читал какую-то книгу (тонкую, в мягком темно-зеленом переплете), осторожно переворачивая страницы, и не особенно обращал внимание на то, что творится вокруг. Поэтому Бакуго мог наблюдать, не боясь быть пойманным.

Тодороки все так же раздражал; приметная внешность не давала ему потеряться в толпе учеников, знания и желание выпендриться — привлекали внимание на уроках, а то, что он оказался достаточно сильным и умелым противником жгло больней огня.

От его удара болело еще пару дней. Пара дней бесконечных напоминаний о собственной слабости при любом движении. Получите, распишитесь.

Бакуго облизнул пересохшие губы и откусил кусочек шелушащейся кожи. Сплюнул снова — во рту появился металлический привкус. Разодрал-таки до крови. Дернул уголком губ, отвел глаза, отказываясь даже самому себе признаваться в том, что Тодороки зацепил его.

Теперь еще сильнее хотелось ударить, проверить на прочность, испытать… Впервые за долгое время кто-то, кроме матери или Айзавы, который был уж совсем ебанутым, рискнули дать ему отпор. Запах чужой силы теперь не давал покоя.

К месту, где сидел Тодороки, подошел Деку. Поздоровался, спросил разрешения присесть рядом. Бакуго не слышал слов, но знал Деку лучше, чем многие.

Все-таки когда-то в детстве, когда Бакуго еще верил в друзей и дружбу, они много времени проводили вместе. А потом мир разделился на хищников, добычу и скучный слабый планктон.

Акуле плевать на планктон вокруг, акулы любят котиков.

Тодороки кивнул, и Деку уселся рядом, пристроив видавшую и лучшие времена сумку между колен.

После того, как Тодороки не явился весь побитый на следующий день, Деку как-то странно посмотрел на Бакуго. Даже улыбаться пробовал, стремный придурок — пришлось даже рыкнуть для порядка.

А теперь вот сидел рядом с Тодороки и во всю расспрашивал его о чем-то. Тот отвечал тихо и спокойно, заложив книгу пальцем.

Бакуго вдруг понял, что ему любопытно, о чем эти двое могли бы говорить. Что общего могло быть у самого мерзкого слабака школы и… новенького?

Может, Деку зазывал его в свой клуб неудачников и лузеров?

— Идешь на следующий урок? — спросил Киришима, опускаясь рядом на ступеньки.

— А что там дальше?

— Японский.

— Дерьмо.

Бакуго поморщился — вот же гадство. Еще один предмет, который он не любил, но он был нужен. К сожалению, экзамены никто не отменял, а без сдачи экзаменов никто не даст ему аттестат. А если не будет аттестата, мать выжрет ему мозг маленькой ложечкой. Она умела.

— Так идешь?

— Куда деваться.

Деку проговорил что-то спешно и рванул в сторону школы. Тодороки поднялся с травы и оттряхнул соринки с одежды. Выглядел он при этом так, будто находится совсем не на школьном дворе. Как минимум на приеме у министра.

— Кстати, в каком клубе он состоит? — Бакуго кивнул на Деку. Киришима посмотрел испытывающе, не торопясь отвечать. — Ты оглох или просто тупишь?!

Тот наморщил лоб.

— Не помню, кажется, чтения?

«Ну, блядь, точно зазывал», — подумал Бакуго.

Тодороки под деревом неторопливо — даже может ласково — потер большим пальцем зеленый переплет.

— Ты в нем скоро дырку прожжешь, — сказал Киришима.

— Чего?!

— Ничего. Говорю, пошли, а то опоздаем.

Киришима тоже поднялся с облюбованной ступеньки, сунул руку в карманы брюк и пошел в сторону входа. Тодороки положил, наконец, книгу в сумку и пошел на урок. Бакуго проводил его взглядом.

— Тупой кретин, — бросил он, разозлившись. И на Киришиму, и на Тодороки. Он сам не знал, кого из них обзывал.

Сев на привычное место, Бакуго скосил глаза на Тодороки — тот раскладывал на парте письменные принадлежности, низко опустив голову. Длинная челка как раз прикрывала границы шрама.

В класс вошла учительница и после приветствия потребовала, чтобы все открыли учебники на указанной странице.

Старая мымра любила самоутверждаться за счет других. Вот и вела себя в классе как генерал на плацу.

Маркер противно заскрипел по доске. Шпильки, торчавшие из идеального пучка учительницы, походили на антенны, воткнутые в голову. Ходячий телевизор, блин.

Бакуго тихо фыркнул и раскрыл свой учебник.

Будь его воля, он бы отправил книженцию в урну вместе с тетрадью и ручкой, но, увы, японский входил список обязательных предметов для сдачи на экзаменах.

«Блядь, быстрей бы экзамены», — тоскливо подумал Бакуго.

Скорей бы отвязаться от тупой школы, тупых одноклассников, уродских учителей и чертовых обязанностей, которые заставляют выполнять дома. Свобода выпускного манила — Бакуго слишком устал от однообразной, похожей на растянутую резину жизни школы. Каждый день одно и тоже, и ничего из того, что понадобится ему в дальнейшей жизни. Ну, может, физическая подготовка.

А вот интегралы и логарифмы в придачу к делению клеток и искусству говорить красиво… Бакуго и так выражался вполне прилично, зачем ему совершенствовать искусство болтологии?

Бакуго скосил глаза на Тодороки. Тот внимательно смотрел на доску — прилежный. А еще раздражающий и выпендривающийся!

Мудак, каких мало, подумал Бакуго, ред-кост-ный.

Реткаснае мудло, написал он на полях тетради. сощурил глаза, присматриваясь к надписи, и добавил этот урот со шрамам.

Бакуго заулыбался, низко опустив голову, чтобы не заметила учительница. А то еще спросит, с какой радости он такой веселый на ее предмете.

Почему-то после такого вот выражения отношения стало чуть полегче — раздражение унялось. Весь урок Бакуго улыбался сам себе, придумывая новые определения для Тодороки.

Критин.

Казлина.

Гавнюк.

Выпиндрешник хуев.

Вот теперь тетрадь по японскому ему нравилась больше.

После уроков подошел Киришима. Куро куда-то испарился — может пошел провожать до дома девчонку из параллельного класса. Последнее время он подбивал к ней клинья. Тодороки снова скрылся в учительской, а Бакуго с самым независимым видом уселся на ступеньки. Снова.

Киришима помолчал немного и спросил:

— Снова будешь драться?

Бакуго посмотрел на него, лениво приподняв бровь.

— С кем?

— С новеньким. Разве не его ждешь?

— Нет, — отрезал Бакуго.

— Оставишь его в покое?

— А я что, за ним бегать должен?!

— Нет, извини. — Киришима примирительно вскинул руки вверх и перевел тему: — Ты домой?

— Неа, — лениво качнул головой Бакуго. Нафига идти домой, если там мать припашет к делу. Лучше пошататься по городу, желательно не попадаясь на глаза знакомым.

— Куда пойдешь?

— Не знаю пока.

— К набережной?

— Может и туда. Хотя вряд ли.

Бакуго дернул плечом, всем своим видом демонстрируя неопределенность. Киришима помолчал, как будто надеялся, что Бакуго позовет его с собой. Наивняк.

Не позвал.

Киришима помолчал, пожевал губу — не знал, как бы начать, чтобы Бакуго не отшил сразу. И один только его бестолковый и нерешительный вид заставил Бакуго внутренне вызвериться. Ну что за дебил, а?!

— Тебе что надо? — прорычал он.

Киришима вздохнул и посмотрел прямо в глаза. Радужка его глаз почти скрылась за чернотой зрачка — остался только тонкий ободок красно-коричневого.

— Не хочешь сходить с остальными в караоке?

— Неа.

— Может, все-таки?

— Ты чего ко мне привязался? — спросил Бакуго совсем не дружелюбно.

— Не привязывался. Больно надо.

— Раз не надо, так и отвали, скройся с глаз.

Обычно живое, подвижное лицо Киришимы превратилось в маску. Он сунул руки в карманы и бросил:

— Пошел ты.

А пошел сам. Бакуго так опешил, что даже не разозлился. А надо бы.

Вот что это было?!

Бакуго нахмурился, стиснул пальцами бетонный край ступеньки. Уставший от дождя, ветра и снега бетон послушно крошился под пальцами.

Киришима только что послал его. Послал и свалил с постной рожей.

Что случилось с тупицей-Киришимой, раз он позволил себе так разговаривать? Совсем страх потерял?!

По рукам, от запястий до локтей, зубастой волной рассыпались мурашки. Волоски встали дыбом, как шерсть на загривке рассерженного кота. Бакуго стиснул зубы, давя утробное рычание.

Он все сжимал и сжимал пальцы, выкрошившиеся песчинки впивались в подушечки. Костяшки натянули кожу, вздулись вены, крепко сцепленные зубы уже ныли.

Бакуго дышал глубоко через нос, стараясь успокоиться и не разгромить прямо сейчас первое, что попадется под руку. Например, школьные окна.

Чертов ублюдок Киришима!

Сейчас Бакуго бы вмазал ему, не посмотрел бы на то, что они… кто? За друга он точно не сходил. За приятеля — тоже. Так, болван, который крутится рядом и держится поближе, чтобы самому не отгребать по морде.

Тихо щелкнула придержанная дверь — на крыльцо вышел припозднившийся ученик. Бакуго слепо смотрел перед собой, пытаясь понять, что изменилось. Что изменилось за последние дни настолько, чтобы Киришима мог позволить себе такое отношение?

Заскрипели подошвы — кто-то остановился рядом. Отсутствующим взглядом Бакуго отметил светлые не то туфли, не то кроссовки, не то что-то общее между ними.

— Злишься? — раздался спокойный голос. — У тебя даже волосы дыбом стоят.

Бакуго поднял глаза — в паре шагов, всего лишь протяни руку и коснешься, — стоял Тодороки. Бакуго почти обрадовался — на половинчатом уроде можно было выместить злость.

— Нарываешься? — спросил Бакуго. Голос звучал низко, шипяще, губы сами собой растянулись в оскале.

Тодороки смерил его странным взглядом. По коже снова будто муха проползла, перебирая маленькими лапками и противно шевеля крылышками. Омерзительное ощущение. Бакуго встряхнулся и поднялся на ноги — не хотелось оставаться в невыгодной позиции и смотреть снизу вверх.

— Вовсе нет, — сказал Тодороки. Что-то в его глазах изменилось, они словно туманной дымкой подернулись. А на губах снова мелькнула призрачная улыбка.

Накрыло осознанием — он снова радуется, доволен, хоть и пытается не показывать.

Черт, весь его вид кричал о том, что он нарывается! Что он хочет выбесить Бакуго настолько, чтобы тот не смог остановиться. Что Тодороки своей невозмутимой холодностью и показным спокойствием цепляет, будто крючком. И тянет.

Бакуго шумно сглотнул.

— Если хочешь, можем снова подраться, — предложил Тодороки.

Эта улыбка ощущалось как удар — хлесткая отрезвляющая пощечина. Тодороки не надо было двигаться даже.

Бакуго сплюнул сквозь зубы и рявкнул:

— Пошли!

— Куда-то собираетесь? — раздался ехидный голос Айзавы.

Бакуго метнул в него взгляд. На языке крутилось что-то вроде «не ваше дело», «пошел нахер» и «не лезь, куда не просят», но каждый из этих вариантов был одинаково плох. Это же Айзава. Ему и к директору не надо вызывать, чтобы…

— Бакуго-кун собирался показать мне окрестности, Айзава-сенсей, — сказал Тодороки. — Вы же знаете, я только переехал, и все еще очень плохо ориентируюсь в округе.

Они вдвоем уставились на Тодороки, и если в глазах Бакуго было удивление пополам с облегчением, то Айзава смотрел с неодобрением.

— Ну что ж, как знаете, — сказал он, наконец. — И чтобы завтра — без синяков и оба на уроках. Я проверю.

Айзава скрылся в школе, Бакуго посмотрел на стеклянную, бликующую на свету дверь.

— И что это было?

— А что было? — спросил Тодороки.

— Ты соврал Айзаве!

— Разве? — Тодороки приподнял бровь и перехватил поудобнее сумку. — По-моему, нет. Ты идешь?

— Зачем ты это сделал?

Тодороки — вроде как — только что спас Бакуго как минимум от выговора. Никто бы не поверил, что новенький, такой прилежный и старательный на уроках, может рваться в драку. Так что своим обманом Тодороки и вправду избавил Бакуго от многих проблем.

Это было странно, и — вроде как — обязывало.

Быть обязанным он не любил.

Взгляд разноцветных глаз снова шевелил лапками на коже — скользил по скулам и щекам, вниз на шею. Бакуго передернул плечами, пытаясь избавиться от премерзкого ощущения.

— Просто так, — ответил он, наконец. — Не хотел, чтобы Айзава-сенсей вмешивался. Пойдем?

Последнее прозвучало просьбой. Оно резануло по венам, выпуская раздражение и недовольство. Внутри осталась только усталость от бесконечного, полного непонимания дня. Бакуго встряхнулся как пес, сгорбился и зашаркал вперед.

Тодороки пошел следом. Заговорил он только только тогда, когда они минули знакомый переулок.

— Куда ты меня ведешь?

Бакуго, шедший вперед, обернулся через плечо.

— С чего ты взял, что я куда-то веду тебя? Я иду сам по себе, а ты просто — за мной.

И снова пошел вперед, чувствуя что-то похожее на удовлетворение. Потому что после его слов в глазах Тодороки мелькнуло что-то похожее на удивление.

Показная неторопливость давалась с трудом. Хотелось припустить побыстрее, скрыться от изучающего взгляда. И еще больше хотелось вернуться и вмазать. Просто потому, что привык справляться со всем через силу.

Но что-то подсказывало, что в этот раз, с ним, так не получится. Выигрышнее поступить так, как поступил.

Дойдя до перекрестка, Бакуго повернул налево и прибавил шагу. Он шел, не особенно заботясь о том, куда идет. И сам не заметил, как ноги вынесли его к набережной.

На пирсе было безлюдно. Драли горло чайки, то ли ругаясь друг с дружкой, то ли на Бакуго, нарушившего их уединение. Он подобрал камень и швырнул в птиц. Те загомонили еще возмущеннее и перелетели подальше.

Волны бились о причал, рассыпались серебристой пылью в воздухе. Сырой и полный взвеси, тот почти лип к коже. Запах водорослей и так сильный у побережья, тут становился почти невыносимым, но Бакуго с удовольствием втянул его полной грудью.

Другое. Иное, не школа.

Бакуго уселся на влажный от брызг пирс и прикрыл глаза. Думать о Киришиме решительно не хотелось. Размышлять почему тот повел себя так — тоже. О Тодороки думать хотелось еще меньше — тот был слишком раздражающим. Но надо было. Его поведение ставило в тупик. Бакуго привык к чужому страху с примесью уважения, и сейчас, столкнувшись с чем-то другим, не знал, как поступить.

Итак, попробуем разложить по полочкам.

Тодороки бесил, как умел бесить только Деку, и при этом был сильным.

Тодороки сделал его в драке.

Тодороки не стал жаловаться Айзаве и даже больше — нагло соврал. Хотя… может и не совсем. Их совместную прогулку с дистанцией в пару метров, с натяжкой можно было назвать экскурсией по окрестностям.

Бакуго фыркнул, растирая между пальцами водяные брызги. Солью стягивало кожу, но это ощущение тоже было приятным. Другим.

Как бы ни отвратительно было признавать — в драке у Бакуго выиграть получится вряд ли. Конечно, он еще попробует, но не сейчас. Для начала — он пока не знал как, но как-нибудь, — рассчитается за помощь. А потом — рассчитается еще раз. Признаться честно, окунание мордой в грязь новенького и не было главной целью его жизни. Так, приятное разнообразие в скучной школьной унылости.

До конца учебного года еще было далеко, и времени на то, чтобы стряхнуть спесь с Тодороки было достаточно.

Отсюда до дома было далековато, но и спешить было особо некуда. В животе уже урчало от голода — обед-то был когда еще! — но он привык не обращать на голод внимания. А вот пить хотелось — кожу лица и рук стягивало солью, лопнувшую губу пощипывало, и Бакуго постоянно облизывал ее, снова и снова обдирая высохшую кожу и не давая зажить.

Орали чайки, снова осмелев, но камня на этот раз под рукой не было.

Деку, наверное, удивился бы, подумал Бакуго с усмешкой. Тот, наверное, искренне считал, что Бакуго может только крушить и ломать, но совершенно не умеет ждать. Деку был неправ, и удовлетворение растеклось внутри масляным пятном.

Деку был неправ — он подождет, понаблюдает…

Совсем скоро намокли штаны и форменная рубашка, руки покрылись мурашками. Волны все так же бились о пирс, разлетаясь на сотни капель. Бессмысленное дело, если задуматься — ебашиться головой (телом?) о камень, зная, что камень так и останется стоять.

Бакуго хмыкнул, поднявшись, провел рукой по влажным волосам и вповалочку пошел прочь от солнца.

Дома, конечно же, не ждало ничего хорошего: отец скрылся в кабинете, мать рычала на него, словно злющая волчица.

— Ты где был так долго? — рявкнула она, стоило Бакуго появиться в дверях с традиционным «я вернулся». — Уже солнце садится!

Она махнула ложкой в сторону окна, и на стекло шлепнулись жирные капли бульона.

— Был в школе.

— Опять натворил дел?

— Нет.

Мать глянула на него недоверчиво, но ничего не сказала, схватила полотенце и принялась тереть окно, размазывая по нему жир. Ворсинки налипли к стеклу.

Нет звонка со школы, нет вины — отличный принцип, на котором держалась вся система обучения Бакуго одиннадцать лет.

Бакуго схватил со стола нечто неопределенное, похожее на поджаренный кусок теста, и ушел от греха подальше.

Бухнув в комнате рюкзак на пол и свалившись на постель, он вгрызся в безвкусный кусок теста и поморщился. Голод все же пересилил, и Бакуго сжевал лепешку. С трудом проглотив, он запил выдохшейся колой, стоявшей у постели, смял жестяную банку и швырнул в переполненную мусорную корзину.

Шевелиться не хотелось, делать уроки — еще меньше.

Бакуго бездумно рассматривал трещинки на потолке.

Дверь распахнулась без стука — недовольная мать устала кусать отца и решила взяться за него.

— У тебя тут свалка, уберись.

— Не свалка.

— Наведи порядок, Кацуки.

Она больше не размахивала ложкой — теперь крепко сжимала в руке полотенце. Вид у нее был не воинственный, как с отцом, а какой-то усталый.

— Ладно.

— Скоро ужин.

— Не хочу, наелся.

Мать посмотрела на него внимательно, пожевала губу, будто хотела что-то еще сказать, но сдержалась. Вздохнула глубоко и вышла из комнаты.

Через несколько минут тишины начался новый виток ссоры.

«Никогда не женюсь, нахуй этих баб», — подумал он с отвращением, слыша, но не вслушиваясь в монолог за стеной.

Зачем отец вообще выбрал ее? Куда он смотрел, когда женился? Как можно ругаться, когда тебе не отвечают даже? Склочная, грубая, вспыхивающая от любого слова, совершенно не умеющая готовить и заниматься домом. Для чего вообще такая жена?

Остаток вечера он провел, вяло разгребая мусор. Ближе к десяти выскользнул из комнаты, стащил со стола еще одну лепешку и снова скрылся у себя. Родителей не было слышно, но это, скорее всего, ненадолго.

Мать не умела сдерживаться и долго остывала.

Отец был спокойным до одури слабаком, не пытавшимся вылезти из-под каблука.

Что тут, что в школе — все одно, по накатанному сценарию.

«Скорей бы свалить подальше», — снова с тоской подумал Бакуго.

@темы: fics, red herring, bnha, двойной черный без сахара, "Когда закончится война", darker than black

---

► Совершенно не выспался и еле-еле продрал глаза, а пришлось идти на работу. Ненавижу и одновременно люблю рабочие выходные: с одной стороны работать, когда большая часть людей спит и отдыхает, печально, с другой — никого нет, так что полегче, чем в будни.

► Безадресное: люди, я вас не понимаю. Пошто вы такие долбоебы и уроды?
Тот момент, когда поганая овца порит стадо.

► Немного красивого Изаи.

+1

@темы: drrr, какой кофе, лучше растишку, голубая агава совсем не для текилы, darker than black

---

клампа псто

► Пересматриваю/перечитываю кусками X/1999. Больше перечитываю, потому что манга прекрасна, про овашку лучше не говорить, а сериал вызывает смешанные чувства. За десять лет с первого ознакомления с мангой я никогда не задумывался об истинном желании Камуи — учитывая все то "веселье", в эпицентре которого он оказался, "вернуть Фуму" и закончить весь этот пиздец казалось самым логичным.
Камуи не может создать барьер, а значит, ему некого защищать, и желание "вернуть Фуму" не выдерживает критики. Если учитывать, что Темный Камуи воплощает в себе темную сторону Камуи, то оно и понятно. Вообще такое ощущение, что Камуи спихнул на своего "двойника" всю грязную работу, чтобы самому постоять в белом. В итоге, имхо, варианта два: 1) Камуи осознает, что ему есть, кого защищать; 2) Камуи осознает, что земля "жаждет перемен", и всех ждет кислотный Токио из Цубасы или не менее неприятные альтернативны.

► В отношениях Сейширо и Субару есть что-то — или, вернее, много чего — мазохистское, но, в конце концов, ничто так не говорит "я люблю тебя" как обмен глазами и продырявленная грудная клетка (выражение "украсть сердце" прямо приобретает новое значение).
Было, конечно, здорово увидеть этих двоих живыми в Цубасе, но. Сейширо отрисован ужасно, что в манге, что в аниме. Меня нельзя назвать фанатом широких плечей в ТБ или Иксе, но уж лучше они, чем эта тонкозвонкость.
Близнецы-вампиры. Да, у Субару с Камуи была тесная связь в Иске, но зачем было делать их близнецами? Интересно, кому отдали Хокуто хД Причем если Камуи еще похож на себя, то Субару напоминал Субару только в сценах с Сакурой. А вообще, интересный реверс вышел: в ТБ/Иксе он искал Сейширо, а тут Сейширо ищет его.
Зато кто похож на себя, так это Фума им с Сейширо идет быть братьями хД

немного отп

► Все-таки лучшее, что есть в Кобато — это кроссовер с Цубасой.

► Вдруг вспомнил про Блад С. Даже пересмотреть захотелось, хотя больше всего мне там понравились Фумито и Ватануки. Магазин претерпел интересные изменения, как и его хозяин. Интересно, какой это таймлайн?

► Четвертый сезон Jigoku Shoujou. Как, зачем и почему?

@темы: clamp, red herring, двойной черный без сахара, царства майя на переломе, ценное мнение (тм)

---

Два любимых героя в одном (c)

Увидел у Корю, что на ридманге появилась 1 глава манги. Вот тут дают 11 глав на английском.

Пошерстил в vk, наткнулся на группу — там было красивое. Стащил, в общем, цветные странички. Пока что наибольший интерес вызывают Альберт, Уильям и, собственно, Шерлок. А еще чувак, похожий на Джотто.

+7

@темы: yuukoku no moriarty, darker than black

---

Немного красивого арта по BnHA

+4

@темы: bnha